По скользкой дороге перемен. От стабильности Брежнева до наследства Ельцина. Анатолий Панков

горше был «хэппи энд», когда после стольких лет унижений, лётчику вручили звезду Героя. Но на лицах мужа и жены не было радости, появились слёзы. Тема незаслуженно наказанного человека была очень злободневной в 1960-е годы, в период развенчания культа личности Сталина, критической переоценки его действий в годы войны с нацизмом и организованных им массовых репрессий.

      И вот неожиданная роль Дробышевой – перевоплотилась в знаменитую французскую певицу, чья популярность в нашей стране тогда была на высочайшем уровне. Но пьеса не про успешное песенное творчество, а про сложную личную жизнь «Воробышка»: счастье и разочарования, обретения и утраты.

      Спектакль шёл с большим успехом. Он держался более двух десятилетий! Помимо сценического варианта ещё была и радиоверсия. И там тоже заглавную роль сыграла Дробышева. Безусловно, именно её великолепное воплощение роли французского «Воробышка» в гармонии с фонограммами самой Эдит Пиаф предопределяли успех спектакля.

      Мы с Виктором часто общались после работы. Я заходил к нему в гости. Он с женой (редактор в «Политиздате») и дочкой Алёной жил в стареньком здании, что стояло позади ресторана «София». Теперь на этом месте – тоннель под площадью Маяковского. А вместо «Софии» – пиццерия и KFC.

      Как-то по пути из редакции Виктор сказал: «Зайдём к Нине Дробышевой». Запросто, без предупреждения – к звезде кино и театра? И буднично так предложил, словно к тёще на блины позвал.

      Нина и её супруг Виталий Коняев жили неподалёку – на какой-то Брестской улице. Мы зашли в подворотню, квартира была на первом этаже старого кирпичного здания. Дома нас встретил Виталий. Нины не было. «Если хотите, можете подождать. Она скоро должна появиться», – предложил он и заторопился в театр, оставив нас на попечении дочки. И тут произошло то, из-за чего у меня до сих пор мороз по коже, как только вспоминаю.

      Лене было лет шесть. Я привык резвиться и пугать деток. Держа под мышки, я подбрасывал их вверх, приседал и ловил возле пола. Ребёнок: «Ах!». А я ловлю его внизу. Это я проделывал много-много раз. И всё обходилось: ребёнок, получив порцию адреналина, радостно попискивал, просил повторить. А тут…

      Комната была густо уставлена мебелью. Возможно, здесь часто собирались гости. И особенно много было стульев, стоявших там и сям без всякой упорядоченности. И когда я присел, чтобы поймать Леночку внизу, ударился своим мягким местом об стул и нырнул вперёд. Каким-то чудом я успел завести свои руки чуть назад над головой, поймал-таки ничего не понявшего ребёнка и устоял на ногах. А то неизвестно, как сложилась бы судьба будущей актрисы Елены Дробышевой, получи она тогда какое-нибудь увечье. Да и моя судьба была бы осложнена.

      Вряд ли Леночка запомнила тот случай. Она-то ничего не заметила. А я с тех пор перестал таким способом забавляться с детишками.

      Другой наш с Виктором визит в гости обошёлся без испуга. Хотя мы отправились в логово «человека-амфибии».

      Как и когда Виктор познакомился с Владимиром Кореневым, который