Грани будущего. Степан Мазур

людей не уменьшиться, а запасы провианта на складах неумолимо уменьшаются.

      Анклав, как изначально задуманный только под землей, за годы раскинулся и на поверхности. На данный момент он занял территорию в два десятка квадратных километра общей площади, включающей в себя железнодорожный вокзал, морской порт, да несколько десятков близлежащих зданий и заводов, достроенных или соединённых между собой. Всё это считались оазисом в современном мире.

      На строительство на поверхности пошло всё от досок и тентов, до верёвок и самого откровенного хлама. Всё что угодно, лишь бы защита под землей держала потолок, а над землей сглаживала воздействие агрессивного солнца, которое с изменившимися после Катастрофы облаками несло людям больше неприятностей, чем тепла и света. Ограждения так же немного спасали людей от пронизывающих ветров, снежных бурь и порой даже холодных дождей, когда природа была наиболее благосклонной. Эти весенне-летне-осенние периоды были редкими и составляли лишь около месяца году, но с каждым годом период оттепели увеличивался, давая надежду, что вскоре зима закончится.

      В анклаве, конечно, не всё состояло из рухляди. Были и весьма прочные метало-конструкции, да отлитые из бетона укрепления. В последние годы прочными бетонными плитами и кирпичным стенами с ограждениями из колючей проволоки был обнесён и периметр анклава. Вышки и наблюдательные посты стояли как внутри периметра, так и за его пределами. Помимо безопасной зоны внутри анклава, ещё порядка десяти километров за пределами стен были всё теми же относительно-безопасными территориями для рейдеров. Солдаты с вышек прикрывали добытчиков, таскающих с мёртвого города всё мало-мальски пригодное для общих нужд. Заходить всё же с каждым разом приходилось всё дальше и дальше.

      Радиация уже не долбила как в первые годы – восточные ветра с Китая стали тише – и мест для жизни прибавилось, но пришёл новый риск следом за восставшей природой, голодом и роботами – люди!

      Враги анклава называли себя «свободными». Выжившие каким-то чудом группки, одиночки, небольшие семьи одичалых людей, которые по большей степени превратились в бандитов и мародёров, нещадно терзали добытчиков анклава. Каждый выживал, как мог. Но когда вся эта братия собралась вместе для выживания и начала тиранить анклав, устроив охоту на рейдеров, жизни совсем не стало. Седыху не раз приходилось выкупать своих людей, обменивая их жизни на продукты. А продукты медленно и верно подходили к концу. Круг замыкался. Рейдерам снова приходилось идти в путь.

      «Летом», когда температура окружающей среды, несмотря на последствия ядерной зимы, приближалась к нулю градусов по Цельсию, и начинал идти град или очень холодный дождь, откопать можно было больше. Зимой же работа рейдеров представляла собой сущий ад. Только не тот жаркий, подземный, с кипящими котлами и пылающими Гиенами, а скорее нордический, скандинавский – Нихель. Ледяное царство вечного холода. Народам, которые оказались