Мутанты. Окаянные 90-е. Валерий Наливайченко

какой-нибудь, неприметный, снять, подальше от глаз любопытных.

      Парень давешний, Аглаин, опять с ног до головы взглядом обшаривал, а глаза цепкие, подозрительные… В гости набивался; давай, говорит, дербалызнем с устатку… Какие гости – час ночи. Еле отвязался от него Семён, ещё не хватало чужому чего с пьяных глаз ляпнуть…

      Семён медленно прошёл в ванную, налил в эмалированный таз холодной воды, притащил в комнату, сел к подоконнику, опустил во влажную прохладу уставшие, взбухшие синими венами, ноги.

      Телевизор включать не стал, не привык к нему; просто сидел, смотрел, прищурившись, сквозь стекло на соседние дома, на разноцветные прямоугольники далёких окон, на плывущую в чёрных разводах ночного неба, круглую как глаз попугая, луну.

      Вспомнив о пустом предсказании, Семён зябко передёрнул плечами.

      «Полнолуние…» – уныло подумал он.

      Где-то читал или слышал Семён, что в полнолуние, когда луна на небе эдаким начищенным пятаком сияет, разная нечисть пробуждается и творит, что хочет.

      – Ерунда это всё… – прошептал Семён, но глаз с лунного диска не сводил, словно завороженный серебристо-белым светом. Было немного не по себе, крадучись, вползало в душу беспокойство.

      За спиной скрипнуло, лёгкое дуновение воздуха коснулось Семёна, будто прошёл кто-то. Он мгновенно обернулся. Никого…

      Расплескав воду в тазу, парень на цыпочках прокрался к выключателю, щёлкнул клавишей и беззвучно шагнул в угол.

      Отсюда, из тёмного угла, комната освещённая луной, была как на ладони. Семён вжался в стену, испуганно ожидая появления… появления кого?

      «Дверь закрыта… Два замка и цепочка… Всё равно, умельцу – раз плюнуть. А цепочку – кусачками… – лихорадочно думал он, ощупывая карманы брюк. – Эх, и ничего мало-мальски тяжёлого под рукой… Стоят, выжидают… Ну, давайте, не тяните… Твари!»

      Семён заорал что было сил, ударил по выключателю, выскочил из угла, готовый вцепиться в горло любому… любому, кто…

      Свет мгновенно залил комнату. Семёна било нервной дрожью. Никого не было. Ни души. Ни в комнате, ни в коридоре.

      Семён осторожно, боком, заглянул на кухню. Тоже пусто. Проверил взглядом замки и цепочку – вроде всё цело…

      Словно сдувшийся воздушный шарик, Семён съехал спиной по обоям, опустился на пол, накрыл руками голову. В горле пересохло, захотелось пить.

      «А сортир?» – гулко стукнуло сердце. Он кинулся на кухню, выхватил из ящика столовый нож.

      «Не трусь! Кто бы там ни был… давай!» – уговаривал он себя, долго не решаясь открыть дверь ванной. От нервного напряжения кулак с зажатым ножом свело судорогой. Наконец, Семён не выдержал, саданул в дверь ногой, распахнув её.

      – Выходи! – крикнул он. – Выходи, сволочь!

      Резкий звонок молотом ударил по голове. Семён развернулся, выставил руку с ножом вперёд, тупо уставившись на входную дверь.

      Снова звонок… И ещё…

      Семён скользнул к двери и осторожно приник