Харбинская трагедия. История одной семьи. Виктор Иванович Ватрак

с удовольствием ходил на работу и пропадал здесь частенько дольше положенного.

      ***

      А вот дома не все складывалось хорошо. Как и зачем Мартын женился, он и сам не понял. Как-то незаметно ласковая, покладистая Дуняша увлекла его и к свадьбе все пришло само-собой. После медового месяца Дуню словно подменили. Командирские интонации в голосе, желание жены поставить себя во главу семьи довольно быстро охладили любовный пыл Мартына. Кроме того, после первых родов Евдокия не желала больше беременеть, а средство против нежелательной беременности было одно: жесткие ограничения секса. Мартын начал искать женские ласки на стороне и имел определенный успех в этом деле. Евдокия прочувствовала сложившуюся ситуацию, постаралась перестроиться, но поезд ушел. Так и жили: вроде как вместе, и в то же время не совсем. Дуня продолжала искать пути к прежним отношениям, Мартын не обращал на ее потуги никакого внимания и был сам по себе. Мысль о разводе не возникала, потому что в русских православных семьях жена давалась мужчине один раз и навсегда.

      А вот сына Мартын обожал. Ванька, названный так в честь деда, рос смышлёным и подвижным мальчиком. Почти все свободное время Мартын с ним возился. Делал ему игрушки, пел песни, рассказывал страшные истории. Но больше всего им обоим нравилось бороться. Для этого Мартын ложился на диван, а Ванька нападал на него и пытался поднять ему руку или ногу, открутить голову, пробить кулачком брюшной пресс. Мартына это веселило. Ивана тоже, хотя успеха он не достиг ни разу. Но с детства таким образом Иван приобрел навыки в борьбе за достижение цели.

      ***

      В начале марта Мартын как обычно пришел домой, но не услышал восторженного крика сына. Навстречу вышла заплаканная Евдокия.

      – Что случилось? Ванюшка? Что с ним?

      – Он заболел. Температура с утра 40,1. Бредит. Я вызвала Илью Палыча, он подозревает корь, но пока не точно. Прописал лекарства, я уже все купила, кроме опия. Я не знаю где и как его покупать.

      Мартын, не отвечая, бегом кинулся в комнату Ивана. Сын был в сознании. Постель, мокрая от пота, скомкалась. Ваня стонал от боли. На столике возле его кровати лежали нетронутые облатки с порошками, коробка с ампулами и кружка, наполовину наполненная водой.

      – Папа. Мне страшно одному. Мне кажется, что сейчас пффф – он скорчил гримасу – и взорвется голова. Здесь жарко, как в бане. Открой окно. Папа, туловище не может сесть. – Ваня попытался сделать жест рукой – Рука тоже не поднимается. Хорошо, что ты пришел. Побудь со мной, расскажи страшную сказку. Пусть болезнь испугается и уйдет.

      Ваня истратил на монолог все силы, закрыл глаз и затих. Мартын поднял сына на руки, сказал: «Перестели постель. Быстро. Проветри здесь» и вынес мальчика из комнаты. Ваня горел, и чтобы помочь сыну, Мартын скинул с себя рубашку и прижал к груди голое раскаленное тельце ребенка. Почувствовав прохладу, Ваня притих и мирно засопел.

      Вышла Дуня:

      – Все готово.

      – Хорошо.