Харбинская трагедия. История одной семьи. Виктор Иванович Ватрак

мозг начал опять думать. «Да что это я. Все кончилось уже много лет назад. Ну, боялся я хунхузов, так ведь страхи ушли. Или они затаились? Нет, я не испугался, когда началась стрельба. Я сегодня просто вспомнил давний страх. Все прошло и больше не вернется» – убеждал он себя.

      Сосед по койке, увидев, что Мартын успокоился и лежит с открытыми глазами, спросил:

      – Что случилось-то, батенька?

      – Какой я тебе к черту батенька, – взорвался раненый – Мартын я – и сбавив полтона, повторил – Мартын Фокин.

      – Ну, другое дело, а я Тимофей. Так что тебе примерекалось-то?

      – Понимаешь, в тринадцатом я начал служить в пограничной страже. Нормальная служба, но довелось мне увидеть мертвяков, которых до смерти запытали хунхузы. Потом еще раз, потом еще. – Мартын сглотнул слюну, передернулся – Рассказывать не буду, что это за зрелище, но стало мне очень страшно. Я боялся выходить на дежурство, боялся оставаться один, боялся выпустить из рук винтовку, если был не в казарме. И н-и-ч-е-г-о не мог с этим поделать. Командир роты помог, царствие ему небесное. А тут меня вновь ужас охватил. – Мартын замолк.

      Несколько минут полежали молча. Затем раздался голос с третьей кровати:

      – а я Костя. Расскажи, как избавился. Я вот чекистов боюсь. Круто пытают. Побывал у них, но Бог миловал, обошелся побоями. А вот сокамерников такими приволакивали с допросов, что смотреть на них больно было. С тех пор и боюсь.

      – Это ты напрасно. Бояться надо японскую жандармерию, вот это настоящие звери. Пытают до смерти, как хунхузы. А советские гепеушники – это нормальные люди. Есть среди них придурки: в семье не без урода. С одним таким я встречался. – Мартын скривился от воспоминания о встрече – Но в целом о них пишут только хорошее.

      – Бог не выдаст – свинья не съест, но держись от них подальше, на хрен. Ты, все-таки, расскажи, как тебя вылечили – поддержал соседа Тимофей.

      – Ладно. – Мартын помолчал минуту, собираясь с мыслями – Прапорщик, командир роты, замечательный был мужик. Кстати, и двое следующих после него были такими-же. Они и из нас старались делать людей. Много занимались с нами.

      – Ты ближе к теме – перебил Костя

      Мартын снова замолк, потом продолжил:

      «Я тебе не писатель, чтобы вот так все по порядочку рассказать. Как вспоминается, так и говорю. Ладно, заметил значит, Иван Максимович мое состояние и предложил сходить к тунгусам. Там у них был настоящий шаман: я на себе испытал его силу. Слов, которыми он лечил меня, не помню. Я помню то, что после его слов осталось во мне. Поэтому расскажу, как могу.

      Тунгус расспрашивал меня обо всем. Я отвечал. В том числе рассказал, что не боюсь смерти, а у меня страх только перед пытками. Он объяснил, что просто так, без причины, боль другому человеку причиняют душевно больные люди. Хунхузы же – это бандиты. А бандитам одно нужно узнать: где драгоценности. Или им надо запугать кого, чтобы получить выкуп за похищенного. А мне пытки не грозят. Отрубят голову или застрелят, ангидрит твою в перекись марганца,