Гадкие утята. Свами Матхама

оказалось внутри слова после того, как само слово слепилось из междометий.

      Категории языка – отпечаток дальнейшего развития итогового смысла и начало разделения языков. В немецком «der Krieg» – мужской род, «крик» по-русски – тоже мужской род. Семантика у этих слов одна и та же. Der Nebel (туман) – мужской род, а по-русски «небо» – средний род. Между языками строгость грамматического рода не соблюдается, но сами слова сохраняют этимологическую связь. «Война» имеет ту же семантику, что и «крик», только это немного другое слово: «вой». «Воин», «воевать» – корень слова «во». Третий звук «й», «и», «е» похож на изменчивое окончание, ставшее внутренним звуком слова. Он придавал слову завершающий смысл, акцентировал что-то. Возможно, это происходило не во всех случаях. Сейчас два последних окончания, безударные и не отчётливые. «Во»+«е»+«ва»+«ть». «Во» + «ва». – одно и то же, как «ма + ма». Вот «й» и «ть» – ударные звуки. Инфинитив близок междометиям – неспрягаемый, неизменяемый.

      Так или иначе, почти все согласные в русском языке обладают свойством мягкости. В праязыке это мог быть тоже вариант ударения. Такие звуки могли играть социальную функцию. Язык соединяет междометие с междометием или слова и междометия: вой + на. Английское «war» (во) имеет тот же корень, даже детское «ва-ва» его имеет! «Во» и «ва» со всей очевидностью почти одно и то же. Возможно, они отличались по акценту. Его можно себе представить. В одном случае, это «видеть в». – «во», а в другом уже чувствовать. «В» ведёт своё происхождение из «у». В случае «ва» – это «одолевать „у“. Во всяком случае, „во“ и „ва“ не были противопоставлены, как „ах!“ и ха!».

      «Й» – звук необычный: «ыj». Jot стоит в конце. «И» – это jы. В русском языке «й» тяготеет к окончаниям и вообще не встречается в начале слов. Йод – иностранное слово. «Ёж» начинается с «jо».

      «Jot» – согласный звук, как и «ть». Если согласный перед гласным ослабляет значение гласного, то согласный после гласного должен усиливать значение: «й» и «ть», действительно это делают. «Ы» выражает тоску, значит, «ыj» то же самое, но в более активной форме. Это может быть страх. «Jы» наоборот ослабляет тоску. Действительно, «и» – это скорее радость. Точно также «ю» (jу) – юбилейность вместо боли и первый звук в слове «юла». Jot после гласного активизирует смысл боли: «уй!» – «уj» «Упс» – тоже самое.

      Как было сказано, после того, как в языках сложились слова, смысловая амбивалентность, как явление, не была ими утрачена. Она представляет собой какую-то безусловность. Гегель пишет: «Aufheben» в немецком языке имеет двоякий смысл: «сохранить», «удержать» и в тоже время: «прекратить», «положить конец». Для спекулятивного мышления отрадно находить в языке слова, имеющие в самих себе спекулятивное (созерцательное) значение, в немецком языке много таких слов».

      Действительно, притворно говоря «ах!», мы можем иметь надёжную позицию или смеяться, когда всё шатко: «ха-ха-ха». «Ага» вообще – «ах» и «ха»