Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть девятая. Нелли Шульман

надо быть бдительными, – предупредил Эйтингон местных работников, – враги социалистического строя могут притворяться беженцами, освобожденными из лагерей… – такой контингент и сидел здесь, на территории бывшей агрономической школы, на окраине Бельско. Наум Исаакович и товарищ Яша прилетели сюда не из-за местных беженцев, и даже не из-за польских националистов.

      Больше в сводке ничего интересного не было. Шли бои под Франкфуртом-на-Одере, но саму реку пока не форсировали, как и Рейн, на западном фронте:

      – Вряд ли они сейчас выйдут к Рейну, – скептически подумал Наум Исаакович, – там тоже распутица начнется. Уже началась, на западе теплее… – в Польше лежали высокие сугробы. Налив себе еще кофе, закурив, он подошел к окну. Территория была пустой. Заключенные сидели в бывших помещениях общежития школы, допросы шли в административном здании. Эйтингону и Серебрянскому выделили дальнюю комнату. Наум Исаакович приехал в Польшу с деликатной миссией, и не хотел, чтобы его разговоры слышали посторонние уши.

      Комнату хорошо топили, он приоткрыл форточку:

      – В Ялте, наверное, миндаль цветет, а здесь минус десять… – ветер гонял по двору школы легкую метель, – в Ялте обсудят и вопрос Силезии, и Восточную Пруссию… – Силезия, с ее шахтами и промышленностью, отходила Польше. Тройка собиралась поделить Германию на зоны оккупации. Восток становился ответственностью СССР. В Москве спешно формировали подразделения, призванные доставить из Германии ученых, технику, и ценные картины:

      – Иначе наши доблестные вояки по ним сапогами пройдутся, – кисло подумал Эйтингон, – или привезут, как трофеи, в родную деревню, над печкой повесить. Но ученые, это хорошо. Найдется компания для Вороны… – мальчик сообщил, что доктор Кроу спокойно занимается своей работой, в Лос-Аламосе. Благодаря Пауку и Стэнли, в Лондоне, НКВД получало полную информацию об интересующих их лицах. Наум Исаакович знал, что герцог Экзетер, неожиданным образом, выжил:

      – Жаль, что он в Лондон решил не возвращаться. Впрочем, нарезки его голоса нам надолго хватит… – англичане, либералы, даже не разжаловали полковника Кроу, за драку в ресторане:

      – У нас бы его быстро Звезды Героя лишили, за такие дела, из партии бы выгнали. Впрочем, он у них герой. Но ничего, эта парочка, он и Князева, никуда от нас не денется… – героем стал и кавалер Медали Почета, полковник Горовиц:

      – Одна такая семья в Америке, – вспомнил Эйтингон, – но это ничему не мешает. Кто угодно может стать предателем. Меир и стал, еще до войны. Мы позаботимся о том, чтобы его посчитали Пауком, несмотря на заслуги и ордена… – в остальном новости тоже были неутешительными. Мишель де Лу пропал за линией фронта, в Италии, и, что особенно волновало Эйтингона, было непонятно, где сейчас отряд пани Штерны, и она сама.

      – Она звонила с горной базы вермахта… – вздохнул Наум Исаакович, – еще найди ее, базу.