Сто страниц бреда. Повести. Рассказы. Эдуард Вячеславович Севостьянов

это можно в темноте, он попытался найти дверь…

      …В вагончик вернулись ребята и молча уселись за столом, достав бутылку вина.

      – За тех… кто не вынырнул… – сказал Франк осипшим от напряжения голосом.

      И все молча выпили, а потом Чак поставил ленту этого вечера сначала.

      …Федюне показалось, что сейчас что-то случится в его жизни, и он вышел на крыльцо и уставился в небо. Где-то в вышине запульсировал огонек звезды и тут же погас.

      А над кладбищем тихо шелестел листвой ветер, сбрасывая на землю последние капли дождя…

      И ничего не случилось.

      А в той комнате сидел Поэт. Сидел на подоконнике и тупо смотрел на стекло, а мысли его были далеко, и вдруг стены расступились, и он увидел самого себя, идущего по улице. Вдруг, резко обернувшись, он смотрит на дом позади и бежит к нему…

      Подвал. Девочка лет 12 кричит от ужаса, уставившись на три человеческие фигуры, застывшие в неестественных позах. Одна из них, молодая женщина, вдруг начинает двигаться…

      …Потом он сидит у кирпичной стены и курит. По щекам катятся слезы, а в руках листок с какими-то каракулями, в которых можно прочитать: «Скорее забудь меня». Буквы уже становятся коричневыми, высыхая на солнце…

      …Потом он один в своей комнате. Водит бритвой по шершавому подбородку в полном отупении, держа в руках листок с высохшими, написанными кровью словами, и изображение двоится…

      …Все произошло слишком быстро. После того вечернего поцелуя с Принцессой он стал избегать ее, а однажды, встретив на улице, просто прошел и не заметил. Ночью, когда он возвращался домой, в подъезде была она.

      В беспорядке мыслей и разбросанных бумаг они соединились, чтобы никогда больше не встретиться в этом мире. Он просил Любовь, но получил плоть. Утром Принцесса ушла, а он стал мучиться, надрыв был внутри… Он вдруг увидел свое сердце, даже нет, это было не Сердце, а мир. Оно медленно пульсировало и давало жить сотням тысяч. Людей? Пожалуй, нет. Неизвестно кому. Но чувствовал: «они» живут его теплом. И если Сердце остановится, то погибнут все, а если умрет один из «них», то ничего не произойдет…

      Картина сменилась. Теперь он видел Мозг и бегущие с двух сторон разряды. Они вспыхивали огоньками сигарет, приближаясь к Центру, и вот-вот должны были встретиться и уничтожить Мозг. Теперь он понял, что – пора, и вскрыл… окном духоту комнаты. Внизу под ним была бездна…

      …«Внутри что-то сломалось и образовалась Пустота. Со всех сторон Космос, и в глазах многих Безразличие. «Каждая душа – это закрытая дверь, я, как странник, стучу в эту дверь, и та, что откроется и примет меня, получит в сто крат, – говорил Господь. Я тоже как странник, стучал в двери их душ, но никто не открыл дверь и не сказал радостно: «Войди и согрейся, укройся от ветра и стужи. Мой дом – твой дом». Никто не принял меня полностью: ни те, что делили со мной постель, ни те, что ели мой хлеб, ни те, что бились со мной вместе. Их двери захлопнуты, и иногда мне кажется – за этими дверьми трупы. Господь, ты не примешь меня, но зимой на холодном