Сто страниц бреда. Повести. Рассказы. Эдуард Вячеславович Севостьянов

Оказалось, что это «Легенда об Уленшпигеле» – одна из моих любимых. Я погрузился в чтение. Я читал и ждал. Чего? Сам не знаю. Может быть, знамения. Или вредного мистического звонка. Или… Но ничего не происходило. Час за часом, и я уже целиком был увлечен перипетиями книги, ударил гром, и яркая вспышка молнии осветила мой угол. Забарабанил дождь, и вдруг я услышал ритм новой песни, нового дня и понял, что нужно делать. Быстро одевшись, я выбежал под дождь.

      Дождь лил, как из ведра, холодный, пронизывающий ливень. Ветер дул в лицо, а я все шел к своей цели, радуясь, что хоть что-то делаю.

      В электричке, по крайней мере в этом вагоне, почти никого не было. Выжав футболку в тамбуре и покурив, я зашел в вагон, сел на деревянную скамью и уставился в окно. Куда я ехал и зачем, я не знал. Это было совсем неважно. Главное, я согрелся, а за окном громыхал гром и сверкали молнии. Так, под стук колес, я задремал. И снилась мне, зеленая трава в вечерней росе, закат во все небо и огромный валун. Я чувствовал запах, идущий от травы, и счастье, что я сейчас именно здесь. В этом месте. И вроде бы тихий разговор. Только вот чей? А солнце застыло и висело в небе…

      Когда я проснулся, за окном уже стемнело, одиноко горел фонарь, высветив желтый круг. В круге света по-прежнему моросил дождь. Электричка не двигалась. Вагон был неосвещен и пуст. Наверное, меня не смогли добудиться. Такое случалось раньше. Словно кто-то выпивал все силы. Кровь стыла, и я засыпал. Иногда, конечно, такое случалось и во время веселых кутежей с друзьями. Я ничего не помнил, но вдруг оказывался то на стройке, где-нибудь этаже на третьем, и долго бродил в поисках лестницы, которая почему-то никак не отыскивалась. Приходилось прыгать в снег на свой страх и риск. То еще хлеще: начинал играть в прятки, и люди, пройдя и обыскав весь блок, видели меня у себя за спиной, я махал им рукой и… исчезал, а поиски начинались сначала. Мистика. Порой даже я сомневаюсь, что все это случалось на самом деле…

      Курю. Ветер раскачивает фонарь, а дождь вроде стих. Опять хочется спать.

      – Хватит, соня, – послышался знакомый голос.

      – Лизард?

      Еще минуту назад в вагоне никого не было, а теперь он стоит, как ни в чем не бывало, с гитарой в руках, и изморось вплетает седину в его волосы, и вроде бы он старше…

      «Зимнее солнце, уставшее солнце,

      смотрит с небес.

      Белые хлопья летят то ли вверх,

      то ли вниз.

      Город озяб и охрип в ожидании чуда.

      Притих.

      Лёд под ногами. Лёд

      на ресницах твоих.

      Шум за окном.

      В шорохе ветра твой последний стон.

      Кто-то ушел,

      и его уже не вернуть.

      Чашечка кофе

      в старом уютном кафе.

      Расстрелять в ночь

      все свое тепло.

      Снова зима берет тепло. Твое и мое…» —

      пел Лизард. И музыка была нежной и тревожной одновременно.