В потёмках чужих грехов. Вечерний детектив. Анатолий Охотин

шашлыки. Что еще не устраивает?

      – А по-другому никак?

      – Опять вопросы?! – рявкнул Плотников. Виктор сообразил, что Плотников сегодня выбрал именно такую позицию: давить на собеседника. Чтобы не распалять начальника до предела, человек-то он, по сути, хороший, Виктор вздохнул, подняв руки кверху: сдаюсь. Всем видом Виктор показывал: виноват, не получилось отвертеться. Ну что ж, ехать так ехать. Не привыкать.

      Похоже, Плотников капитуляцию принял. Посмотрел более примирительно.

      Что ж, размышлял Виктор, хоть с удочкой посижу на берегу. Лучшего отдыха для себя он и представить не мог. Расстояние до кордона, в общем, пустяковое по нынешним мобильным временам – всего-то сотня вёрст в один конец от областного центра. Там настоящая глушь, безлюдные брошенные деревни, в озерах и речках еще водится рыба, а вызревшие ягоды клюквы и брусники так и остаются несобранными. А еще полно комаров и мошки – куда от них деться? – кругом болота, которые тянутся до приполярной тундры.

      – Хорошо, – вслух согласился Виктор, прекратив сопротивление. Бесполезно было спорить с Плотниковым: если тому запала в голову какая-то идея, будет стоять насмерть, но не уступит.

      – Давно бы так! – обрадовался редактор тому, как быстро удалось уломать Виктора. Он и сам такого не ожидал, знал упрямство лучшего в еженедельнике автора.

      Они поднялись. Прощаясь, Владимир Васильевич всунул в ладонь Виктора бумажку с телефонами Кулакова.

      – Желаю приятного отдыха!

      – И вам не хворать! – напоследок съязвил Виктор и быстренько покинул редактора, пока тот окончательно не рассердился.

      В теплое время года, с середины апреля и до самых заморозков, семейство Кулаковых обитало за городом. Валерьяну Лукичу нравилось тихими спокойными вечерами гулять по пустынным дорожкам огромного задичавшего сада. Здесь ничто не мешало неторопливому течению его мыслей, а шорох листвы напоминал о настоящем лесе. Кулаков вырос в глухой алтайской деревне, что в восемнадцати километрах от Чуйского тракта. Сызмала он познал все тяготы изнурительного труда на земле. Так в детстве набатрачился, что больше не тянуло ни сад благоустраивать, ни заниматься огородничеством в свободные часы, как это делали все постепенно стареющие люди. А вот прогулки не пропускал, нравилось бродить в одиночестве.

      Каждое утро Кулакова отвозил на работу в город водитель Артур. Он возник рядом с Валерьяном Лукичом полгода назад, заменив вышедшего на пенсию прежнего шофера, служившего хозяину верой и правдой последние двадцать с лишком лет. Новый шофер исправно подавал машину, следил за техникой, был вежлив, но не подобострастен до бесстыдства – тоже не последнее дело. Артур вполне устраивал Кулакова.

      Поселился водитель в подсобке рядом с кухней, где командовала парадом домработница Ксения, спелая баба тридцати семи лет. Смышленой Ксении пришлось по душе соседство с приметным, спортивно сложенным парнем.