Зарубежная литература XVIII века. Хрестоматия. Коллектив авторов

вашей силе и храбрости, повелел мне сделать вам настоящее изложение наших государственных дел.

      Часть вторая: Путешествие в Бробдингнег

Глава VI

      ‹…› Король, который, как я уже заметил, был монарх весьма тонкого ума, часто приказывал приносить меня в ящике к нему в кабинет и ставить на письменный стол. Затем он предлагал мне взять из ящика стул и сажал меня на расстоянии трех ярдов от себя на комоде, почти на уровне своего лица. В таком положении мне часто случалось беседовать с ним. Однажды я осмелился заметить его величеству, что презрение, выражаемое им к Европе и всему остальному миру, не согласуется с высокими качествами его благородного ума; что умственные способности не возрастают пропорционально размерам тела, а, напротив, в нашей стране наблюдается, что самые высокие люди обыкновенно в наименьшей степени наделены ими; что среди животных пчелы и муравьи пользуются репутацией более изобретательных, искусных и смышленых, чем многие крупные породы, и что каким бы ничтожным я ни казался в глазах короля, все же я надеюсь, что рано или поздно мне представится случай оказать его величеству какую-нибудь важную услугу. Король слушал меня внимательно и после этих бесед стал гораздо лучшего мнения обо мне, чем прежде. Он просил меня сообщить ему возможно более точные сведения об английском правительстве, ибо, как бы ни были государи привязаны к обычаям своей страны (такое заключение о других монархах он сделал на основании прежних бесед со мной), во всяком случае, он был бы рад услышать что-нибудь, что заслуживало бы подражания.

      Сам вообрази, любезный читатель, как страстно желал я обладать тогда красноречием Демосфена или Цицерона[3], которое дало бы мне возможность прославить дорогое мне отечество в стиле, равняющемся его достоинствам и его величию. Я начал свою речь с сообщения его величеству, что наше государство состоит из двух островов, образующих три могущественных королевства под властью одного монарха[4]; к ним нужно еще прибавить наши колонии в Америке. Я долго распространялся о плодородии нашей почвы и умеренности нашего климата.

      Потом я подробно рассказал об устройстве нашего парламента, в состав которого входит славный корпус, называемый палатой пэров[5], лиц самого знатного происхождения, владеющих древнейшими и обширнейшими вотчинами. Я описал ту необыкновенную заботливость, с какой всегда относились к их воспитанию в искусствах и военном деле, чтобы подготовить их к положению советников короля и королевства, способных принимать участие в законодательстве; быть членами верховного суда, решения которого не подлежат обжалованию; благодаря своей храбрости, отменному поведению и преданности всегда готовых первыми выступить на защиту своего монарха и отечества. Я сказал, что эти люди являются украшением и оплотом королевства, достойными наследниками своих знаменитых предков, почести которых были наградой

3

«…красноречием Демосфена или Цицерона…». Демосфен (около 384–322 гг. до н. э.) – древнегреческий оратор, прославившийся политическими речами, направленными против Филиппа Македонского («филиппиками»). Цицерон (106–43 до н. э.) – древнеримский мастер политического и судебного красно речия.

4

«…наше государство состоит из двух островов, образующих три могущественных королевства под властью одного монарха…». На момент создания романа Англия с присоединенным к ней ранее княжеством Уэльс и Шотландия были объединены в Соединенное Королевство Великобританию (1707). Его монархи также являлись королями Ирландии со времен английского короля Генриха II, хотя колонизация Изумрудного острова Англией завершилась только в XVI в.

5

Палата пэров – палата лордов, высшая палата британского парламента.