Куклы во время шторма. Оксана Игоревна Кириллова

на край его кровати.

      – Пока только подозрение на воспаление. Температура жарит, привезли в тяжелом состоянии, хотели даже в реанимацию отправить.

      – Ты бы лучше поменьше разговаривал – тяжело же, наверное.

      – А, нет, горло не болит, просто «село». – Он сверлил меня взглядом, и в его глазах был странный блеск, так что, не зная о его болезни, я могла бы решить, что он по уши влюбился в меня.

      «Сейчас спросит, зачем я пришла», – подумала я.

      – И зачем ты пришла?

      – Навестить тебя.

      – Добренькая ты моя. Кто тебе сказал, что я здесь?

      – Это неважно.

      – Ты ко мне домой заходила?!

      – Я даже не помню, в каком подъезде ты живешь.

      – Тогда не понимаю.

      – И не надо тебе ничего понимать. Кстати, я тоже по-прежнему много чего не понимаю – зачем, например, ты пришел знакомиться с моими родителями.

      – Опять. Тебе не кажется, что сейчас не время это обсуждать?

      – Кажется.

      – Ладно, я не знаю. Я НЕ ЗНАЮ, зачем это сделал. Просто подумал – почему бы и нет. Все? Успокоилась?

      – Да я спокойна.

      – Между прочим, ты сейчас рискуешь познакомиться с моими – они будут здесь с минуты на минуту.

      – Ну, я и не думала задерживаться. А Алла приезжала?

      – Нет, она только звонила вчера с утра, а я отправил ей сообщение, что я в больнице. Говорить я тогда почти не мог, сейчас еще ничего.

      – Не приезжала, значит. Ну, так я и знала, – усмехнулась я. – В котором часу она звонила?

      – Около десяти. А что?

      – Ничего. Она не в курсе, что с тобой?

      – Нет. Не спросила.

      Значит, выяснила, что ее парень попал в больницу, и, не особенно заинтересовавшись этим фактом, спокойненько пошла развлекаться с другим. Или (это менее вероятно, но мало ли) вообще ночевала у Семы и тайком звонила Стасу оттуда. А монстра после этого делают из меня.

      – Хорошая девушка, – резюмировала я.

      Стас гневно глянул на меня, но промолчал. Что он мог на это возразить? Не утверждать же ему было, что нет, не хорошая.

      – Обязательный фруктовый минимум здесь. – Я потрясла в воздухе пакетом. – Ставлю возле тумбочки. Это твоя тумбочка?

      – Вообще-то, наша общая, – внезапно встрял старичок, сидевший на соседней кровати – почему-то оскорбленно. Наверное, ему тоже хотелось фруктов.

      – Ну так угощайтесь и вы, – приветливо предложила я.

      Стас поджал губы. Мало того, что по моей вине он попал в больницу – я еще и отнимаю у него апельсины.

      Слава Богу, у старичка оказалась аллергия на цитрусовые и, узнав, что в пакете только одно яблоко, он тут же потерял ко всему интерес и решил подремать.

      – Ладно. Я пойду, пока не пришли твои родители, – сказала я, поднявшись. – Если хочешь, могу зайти еще как-нибудь.

      – Думаю, ты уже пожалела о том, что сказала, – угрюмо отозвался Стас, и это навело меня на мысль, что он знает меня лучше, чем я полагала. – Ну а о своем… предательстве ты, надеюсь, жалеешь?

      – Предательство