Неповиновение. Михаэль Бабель

днями раньше она позвонила, что им поручено меня защищать. Я, как можно вежливее, отказался от помощи. Через день позвонила вторично и разговор повторился. И вот опять звонит.

      Я не обижаю людей и ответил:

      – Значит, буду сидеть до дня суда. В кэгэбэшне всё одно, что дома, что в тюрьме.

      – Зачем это тебе? – с сожалением спросила.

      – Чем больше будет таких ходов в этой партии, тем больше будет видно, что это суд кэгэбэ. Я доказываю, что это кэгэбэшня, – объяснил я.

      – Ну, зачем кэгэбэ? – она подчеркнула это слово лёгким недовольством.

      – Да, да, кэгэбэ. Я это описал в моих книгах. И покушение на меня, и преследования, и этот суд кэгэбэ.

      – А где это можно прочесть? – она сразу уцепилась за какую-то возможность.

      – На моём сайте в интернете, – ответил, – на трёх языках.

      Эта похвальба была явным приглашением «зайти». А говорил ведь, что в их помощи не нуждаешься! Не нуждаешься – так молчи. Но почему от неё скрыть, а на весь космос рассказывать?

      В кэгэбэшнях не только суд, но и защита кэгэбэшная. Разыграют представление без моего участия. Защите для её маленькой роли подскажут несколько слов из суфлёрской будки. А я дал на большую роль. В надежде валяться на вонючих одеялах не месяц, а только день.

      Читатели меня не балуют, а уж на иврите – тем более. Но вечером, посмотрев статистику за день, обнаружил необычный читательский интерес на иврите.

      Значит, «зашла».

      Вот я и сообщил Любимой новость о задержании на месяц.

      А она возмутилась:

      – И окна будут немыты ещё месяц?

      Твой ход, товарищ кэгэбэ.

      Рассказ 4

      И начал собирать вещи в большой мешок от рыночных покупок. Нижнее тёплое бельё – будет холодать; брюки – которые не жаль; набор цицит – будет время починить старые и сделать новые. Собираю мешок на видном месте в салоне, вспоминаю, что нужно, и докладываю.

      А Любимая смотрит на мои сборы.

      – Нет, – говорит, – я пойду и им скажу…

      – Только попробуй! – оставляю суровое завещание: – Чтобы ни одного слова! И детям скажу: ни одного слова! А внуков поцелую.

      – Ты это серьёзно? – спрашивает испуганно. И похорошела в испуге.

      А у меня созревает план:

      – Если сегодня нагрянут, то лучше уже сейчас идти спать и дверь не открывать.

      Согласно кивает…

      Утром чищу зубы, пасту и щетку возвращаю в мешок. Вернулся с молитвы – всё возвращаю в мешок. Но если возьмут на улице, в дом не дадут зайти – пропали усилия со сборами.

      А осенние праздники в самом разгаре. Интересно, какую суккý предложит тюрьма? И чтобы решёточки не было до самого неба!

      Праздники отняли много сил. Начал отсыпаться. Иногда даже забываю вернуть в мешок вынутое.

      За пять дней до суда звонит адвокатша. Снова предлагает помощь её конторы, даже говорит неслыханное, что она меня поддерживает. Из-за этого долго извиняюсь, чтобы не обидеть.

      – Ты помнишь, что шестого числа суд? – спрашивает она после того, как выяснили отношения, что нет никаких отношений.

      – Помню, –