Неповиновение. Михаэль Бабель

ответил, что пусть разогнётся. И ушёл. А мы продолжили стучать в дверь и кричать.

      Пришли вертухаи и один из них перестегнул несчастного. Теперь он лежал лицом к трубе, обняв её руками, как родную. Попросил положить одеяло под лицо, чтобы было повыше, и закрыл глаза.

      Неожиданно пришло избавление: эту камеру от нас освободили и нами уплотнили другую камеру, как обычно, с симпатичными людьми.

      С ними читали мой протокол вслух, я комментировал, было весело.

      Утром рано меня отправили в судебный предбанник. Долго ждал до того часа, когда «будет переведён с помощью сил сопровождения в психиатрическую больницу с целью наблюдения». Потом было далеко после этого часа, и меня вывели из предбанника, стоял возле лестницы в ожидании следующей команды.

      А по лестнице величаво спускается подруга «защиты», одна рука выставлена вперёд, держит лист, повёрнутый в мою сторону, на листе несколько рукописных строк – заинтриговать меня. «Михаэль! – обращается ко мне, а я подался от неё, и она уже обращается к спине: – Ты не хочешь говорить со мной?» Несколько шагов от неё и ещё шаг за угол, здесь тоже можно ждать вертухая, они мне доверяют.