Фактическая революция. Николай Слесарь

Могу и сорваться.

      Приятель моментально несколько оттаял.

      – Ты уж тогда особо обещаниями не раскидывайся. Знаю я эти корпоративные посиделки. Лучше держи себя в руках, и не забывай старых друзей. Грех это.

      Он поднялся и полез в кладовую, располагавшуюся через коридор как раз напротив кухни. Так что я очень хорошо видел, как он там ковыряется в полумраке.

      – Ну тогда я тебе завтра после обеда звякну. Если жив буду сразу и договоримся. ОК?

      – Ладно. Звони, – примирительно сказал он мне напоследок, сунул сумку с ноутбуком и выпроводил меня на лестницу.

      Я на прощание его еще раз поблагодарил и мигом сбежал вниз.

      На улице прямо с неба, словно грязно серый невесомый снег падал пепел мелкими хлопьями, постепенно скапливаясь призрачными горстями по углам, вдоль тротуара и у стен домов. Солнце светило ощутимо тусклее, чем еще полчаса назад. Но никто, казалось, не обращал на это никакого внимания, будто всю свою жизнь они жили по соседству с вулканом, извергающимся не реже, чем раз в сезон. Или же просто все были в курсе по поводу этого пепла и не переживали по его поводу.

      Так и я, недоуменно взглянув по сторонам, решил про себя, что пепел и пепел. И пошел по своим делам, будто ничего на самом деле не происходит.

      V

      Меж тем день ото дня становилось все теплее и теплее. А сегодня так вообще сделалось душно и жарко. Словно где-то там, в неведомых далях собиралась ужасающая гроза.

      А сам по себе город, если смотреть отсюда сверху, в такую жару был похож на огромную кухню. К примеру, кухню какого-нибудь высокого ресторана в самый разгар приготовления одного из фирменных блюд. Ну например, из рыбы, или кальмаров. Или, еще лучше, устриц.

      Причем сами эти копошащиеся внутри своих раковин, еще вполне себе живые устрицы даже не подозревали о том, что очень скоро им предстоит из живых существ превратиться в чью-то гламурную пищу и, в конце концов, неминуемо перейти в царство мертвых.

      И в свете этой жаркой погоды, все более жаркой день ото дня, каменный исторический центр города напоминал собой, то ли раскаленный противень, то ли раскочегаренную духовую печь. Ибо мало кто в наших местах станет есть этих морских гадов сырыми, пусть даже с лимонным соком или в экзотическом соусе. Не народилось здесь в таком количестве будто прирожденных гурманов, да эстетов, сведущих в поедании устриц и всего остального.

      Но устрицам, похоже, все эти приготовления были пока нипочем. И в своей каждодневной суете внутри себя они отмечали лишь то самое возрастающее с течением времени напряжение вокруг, разве еще жару и ничего более.

      И дело собственно не в устрицах, сверху особо и не разобрать, устрицы там внизу, или кто, устричный бар или что-то совсем другое, но еще год назад ничего подобного весной никому и в голову бы не пришло. Ведь раньше эти первые по-настоящему жаркие весенние дни не приносили с собой ничего кроме простой человеческой радости и робкой