Межвековье. Глеб Ларин

Вань, а куда ты их возишь? Говорят, что та траншея, которую мы еще по осени приготовили уже полная.

      – А зам по хозчасти нашел немного дальше одну расщелину, так я туда свожу. А по весне землей закидают! Ну, бывай служба!

      Солдат легко запрыгнул на сани, дернул за вожжи и скомандовал:

      – Но – о – о! Вперед Сивка! За Родину! За Сталина!

      Лошадь поднапряглась, рванула, оторвала с места, примерзшие было сани, и двинулась прочь от лагеря.

      Малиновая папка для Лаврентия Берии

      Тело Сталина с дивана снова опустили на пол. Огромного роста мужчина в белом халате опустился перед ним на колени и с каким – то неистовым усилием делал прямой массаж сердца, отчего тело вождя казалось беспомощным, а движения человека в белом лишь подчеркивали эту беспомощность.

      Четверо военных, образовавшие правильный квадрат вокруг этого человека, не сводили с него глаз и нервно сжимали кулаки, наблюдая как, он бесцеремонно обращается, с телом Сталина.

      Члены Политбюро, незаметно для себя, в ужасе от увиденного, собрались в кучку и молча, наблюдали за происходящим.

      Лаврентий Берия, оказавшись позади всех, тщетно пытался увидеть, что же происходит. К тому же пенсне бесконечно потели и сползали с глаз. Как бы стараясь не упустить самое важное, он вставал на цыпочки, хотя для того чтобы разглядеть лучше ему было достаточно сделать шаг влево или вправо.

      Эти минуты казались бесконечностью, наконец, кто – то сказал:

      – Зачем вы мучаете его, он умер.

      И только после этих слов, человек в белом вдруг резко остановился, тяжело вздохнул, поднялся и отошел в сторону. «Как это умер!? – пронеслось в голове Берия. – Кто посмел сказать это? Кажется, Никита! Надо запомнить это!» Но было уже поздно. Военные склонились к телу вождя, подняли его и снова положили на диван. Впереди кто – то всхлипнул, и кто – то поддержал его. Берия испуганно оглянулся вокруг и пригляделся, не смотрит ли кто на него, почему он не плачет.

      Наконец, впереди, зашевелились, кажется это Маленков, что – то уже говорил стоявшему рядом с ним Хрущеву о похоронах, затем еще кому – то, и потихоньку, кучка развалилась и все, как будто стараясь не тревожить вождя стали тихо прохаживаться по комнате. Берия тоже прошелся по комнате, прислушиваясь к разговорам, где-то поддакивая, где – то согласно кивая головой. Дождавшись, когда Маленков остался один, он быстро подошел к нему и сказал:

      – Надо бы кабинет в Кремле опечатать.

      – Да, да, конечно, сделай это, – как – то даже благодарно сказал Маленков, подчеркивая, что даже он не может упомнить всего, что нужно сделать в связи с этим ожидаемым, но все же неожиданным горем.

      Берия облегченно вздохнул. Он немедленно подошел к «вертушке» прямой связи с Кремлем и едва дождавшись, когда, дежурный офицер доложился, сказал в трубку:

      – Это Берия, скоро я буду у вас. Найдите и привезите к моему приезду плотника Николаева, пусть ждет меня.

      Он положил трубку, еще раз взглянул на безжизненное