Повседневная логика счастья. Габриэль Зевин

Молодец, что позвонил. Величайшего писателя всех времен и народов нет в городе, а у меня все равно последние пару недель бессонница.

      Не прошло и получаса, как на пороге появилась Исмей с пакетом домашней стряпни: овощами для салата, лазаньей с тофу и половиной яблочного крамбла.

      – Больше ничего не успела, – сказала она.

      – Да что ты, все отлично, – похвалил ее Эй Джей. – Моя кухня плохо приспособлена.

      – Твоя кухня – это место преступления, – не согласилась она.

      При виде Исмей Майя заплакала.

      – Наверное, по маме скучает, – предположила Исмей. – Может, я похожа на ее маму?

      Эй Джей кивнул, хотя ему показалось, что Майя просто испугалась. У Исмей была модная стрижка, благодаря которой ее ярко-рыжие волосы колючками торчали в разные стороны, светлые глаза, бледная кожа и длинные тонкие руки и ноги. Черты ее лица были чуть крупнее, а движения – чуть резче, чем нужно. Беременность сделала ее похожей на похорошевшего Горлума. Она могла напугать ребенка одним своим хорошо поставленным голосом, наполнявшим собой все помещение. За те пятнадцать – или около того – лет, что Эй Джей знал Исмей, она, по его наблюдениям, постепенно менялась, как меняется стареющая актриса, начавшая с Джульетты, перешедшая к Офелии, потом к Гертруде и, наконец, к Гекате.

      Исмей поставила разогревать лазанью.

      – Покормить ее? – предложила она Эй Джею.

      Майя посматривала на нее с подозрением.

      – Не надо, я сам, – отказался он и повернулся к Майе: – Ты умеешь пользоваться ложкой и вилкой?

      Майя проигнорировала его вопрос.

      – У тебя нет детского стульчика, – сказала Исмей. – Надо ее куда-то усадить, чтобы она не упала.

      Эй Джей посадил Майю на пол, соорудив из издательских пробников конструкцию в виде буквы «П» и обложив ее изнутри подушками.

      Первая ложка лазаньи не встретила сопротивления.

      – Надо же, как просто, – удивился Эй Джей.

      Но при второй попытке Майя в последний момент отвернулась, и содержимое ложки, включая соус, обильно оросило Эй Джея, подушки и стены книжного форта. Майя тут же снова обернула к Эй Джею сияющее личико, убежденная, что сыграла невероятно остроумную шутку.

      – Надеюсь, ты не собирался все это читать, – вздохнула Исмей.

      После ужина они уложили малышку спать на матрасике во второй спальне.

      – Почему ты не оставил ее в участке? – спросила Исмей.

      – Мне показалось, что ей там будет плохо, – ответил он.

      – Ты же не хочешь ее удочерить? – Исмей погладила себя по животу.

      – Конечно нет. Побуду с ней до понедельника.

      – Может, мать передумает и вернется, – сказала Исмей.

      Эй Джей протянул ей записку.

      – Бедняга, – ахнула Исмей.

      – Бедняга, – согласился Эй Джей. – Но я бы так не смог. Не смог бы подбросить своего ребенка в книжный магазин.

      – Надо думать, у девочки были на то свои причины, – пожала плечами Исмей.

      – С