Облачно. Но не более. Майк Лебедев

не прошедшие сквозь отборочное сито абитуры, имели затем шанс попытать свои силы на какой-нибудь иной тропе в Науку. И вот, благополучно набрав свои трудовые девятнадцать очков и в ожидании решающего Собеседования, отправился я к своим бывшим соученикам в Главное здание МГУ, поглядеть, как идут у них дела с поступлением на механико-математический факультет, поддержать их как дельным советом, так и личным примером.

      А на мехмат экзаменов было всего два, и проходной балл колебался где-то между восемью и девятью, то есть с девятью брали всех, а с восемью уже выборочно. И один нервный, всклокоченный юноша все бегал по коридору и взволнованно спрашивал всех подряд: «А у тебя сколько баллов? А у тебя сколько? А у тебя?» «Девять» – отвечали ему. Или восемь. Или даже – шесть. С тем же вопросом, уже практически на эмоциональном пике, юноша кинулся и на меня:

      – А у тебя сколько?!!

      Я внимательно посмотрел в начинающие уже наливаться яростным безумием глаза контрагента и с достоинством почти полноценного студента сообщил:

      – Девятнадцать.

      – А-а-а-а!!!

      Ну вот так. Он мог стать выдающимся ученым, решающим задачи, даже условие которых не всегда могут понять люди с высшим профильным образованием. Великим математиком, с легкостью жонглирующим внутри своей головы многомерными мирами, которые даже поэты не могут себе вообразить. Но – нелепая случайность, и – скорая, «дурка» и усиленные дозы сульфозина как основного препарата карательной психиатрии. Но я тут ни при чем, заявляю сразу: он спросил – я ответил. Честно, как нас всех учили в детстве.

      Ну вот, стало быть, но это московский государственный университет – а у нас в МФТИ ребята нормальные, если на них пристально поглядеть под определенным углом зрения. «Мужики», как они друг дружку уважительно величают. Немудрено поэтому, что легенда о том, будто бы где-то поблизости непременно должно находиться временное пристанище благородных девиц – пришлась мужикам исключительно по нраву.

      В Экспедицию, наделенную правами группы захвата, отрядили лучших. Возглавил мероприятие, само собой, уже тогда легендарный студент Сергей Чупряев, который, правда, об этом, кажется, так и не узнал, так как с самого начала колхозного турне пребывал в состоянии алкогольного опьянения, колебавшегося в районе критического. Но возглавил. И через какое-то время стайка отважных первопроходцев растворилась на фоне среднерусского пейзажа.

      Обнаружилась делегация лишь к вечеру уже следующего дня. Вернее, делегаты возвращались поодиночке и печально сообщали, что, не выдержав тягот и лишений, а главное – так и не обнаружив искомого, сворачивали обратно с полдороги. И последним каким-то мистическим образом на собственной койке и привычно глубоко спящим был идентифицирован сам легендарный студент.

      Прочие обступили шконку:

      – Ну, принесли хоть чего? Может, хоть бухла?

      Кто-то