Потерянные боги. Бром

пожал плечами.

      – В этих местах полно странностей. Еще увидишь.

      Перешагнув через нитки, они направились вверх по лестнице. Распахнулась дверь. Чет различил за противомоскитной сеткой очертания фигуры.

      – Здравствуй, Чет, – произнес тихий, такой знакомый голос.

      – Бабушка?

      Она толкнула затянутую сеткой вторую дверь и вышла на крыльцо. Выглядела она в точности такой же, какой он ее запомнил: элегантная женщина со снежно-белыми волосами, струившимися по плечам, по спине. В руке она сжимала простую черную трость, а платье на ней было очень простое, хлопковое, белого цвета. Ни драгоценностей, ни макияжа; ее лицо, губы, глаза – все было одинакового бледного тона. На правом виске выделялся круглый шрам величиной с монету. Чет вспомнил, как ребенком разглядывал этот шрам. Она сказала ему тогда, явно гордясь, что это след от пули. Сейчас она смотрела на него своими серебристо-серыми глазами, добрыми и немного грустными. И Чету казалось, что ему снова шесть, и все, что ему хочется – чтобы она обняла его, крепко-крепко. И, будто читая его мысли, она распахнула руки ему навстречу:

      – Чет, добро пожаловать домой.

      Он обнял ее, и его омыла волна тепла. Никогда еще ему не было так легко на душе, даже в детстве. «Почему, – подумал он, – почему я так долго ждал?»

      Она разомкнула руки, отпустив его, и посмотрела на Триш.

      – Бабушка, это Триш.

      Триш подошла поближе, протягивая руку.

      – Здравствуйте, миссис Моран. Рада с вами познакомиться.

      – Прошу, дитя мое, зови меня просто Ламия. – В голосе старой женщины слышался едва заметный акцент.

      Чет припомнил, что родом она была откуда-то из Восточной Европы – Румыния или, может быть, Венгрия. Взгляд Ламии упал на живот Триш, и ее лицо озарилось.

      – Так, значит, я все-таки дожила до того, чтобы стать прабабушкой. Иди сюда, дитя, – сказала она, взяла Триш за руку и, подтянув поближе, заключила в объятья.

      Отпустив гостью, Ламия отступила на шаг, и еще раз окинула молодых людей взглядом.

      – Какая радость для старухи, что вы приехали! Заходите, пожалуйста.

      Она повела их внутрь, по длинному коридору, постукивая тростью – явно берегла ногу. Несмотря на хромоту, держалась она очень прямо, будто бросая вызов собственной немощи. Чет бросал взгляды в комнаты, мимо которых они проходили. Все помещения выглядели заброшенными – мебели почти не было, только торчал кое-где забытый стул или журнальный столик; обои полосами отходили от стен, а в некоторых местах штукатурка осыпалась, образовав на полу пыльные кучи.

      Когда они проходили мимо ванной и туалета, Триш остановилась и по очереди взглянула на них обоих.

      – Миссис Моран…

      – Пожалуйста, дитя, просто Ламия.

      – Ламия, – сказала Триш, явно стремясь поскорее перейти к делу. – Можно мне?..

      – Ах, да, конечно!

      Триш быстро исчезла за дверью.

      Ламия с Четом прошли немного дальше по коридору. Чет чувствовал, что она изучающе поглядывает на него. Вопросы теснились у него на