Как мы не стали олигархами…. Александр Андроник

придавлена узкими, покатыми плечами. Глаза его, без выражения, не видели ни торопливых прохожих, ни промокшего осеннего неба.

      Я поднялся еще выше и остановился, ожидая, пока лестница опустеет.

      Несколько лет назад случай свел меня с этим стариком, и я его запомнил на всю жизнь. Этот человек дал мне простое понимание человеческих страстей, и стоит только удивляться внушающей силе его натуры.

      Я сказал, что это произошло несколько лет назад, странно, что случай снова столкнул нас. Бывает такое. Вдруг неожиданно, без всякой связи, промелькнет перед глазами что-то давнишнее и снова исчезнет. И только удивишься этой подсказке. Что она хотела сказать? От чего уберечь, чему научить?

      А познакомились мы так.

      Зимой, когда улицы полны рыхлого, грязного снега, как это бывает в оттепель после сильного снегопада, я после очередной стипендии забрел в винницу. Находилась она в заброшенном переулке, с разбитой дорогой и облезлыми от старости домами. Но, несмотря на это, всегда была полна людей. Днем сюда заглядывали студенты, пенсионеры, или просто случайные прохожие выпить стаканчик вина; к вечеру приходили настоящие посетители – шоферы с перепачканными руками, строители, обдающие всех запахом краски и олифы, из соседних домов забегали мужики и, за возникшей после выпитого вина, беседой, забывали о времени, пока кто-нибудь не приходил за ними из дому.

      Я заказал вина и хотел уже пройти к свободному месту у стены, как вдруг почти рядом с собой, из обступившего со всех сторон гула услышал – кто-то читает стихи. Ничего удивительного в этом не было, но меня поразил голос – охрипший, выбившийся из сил. Я повернулся и увидел маленького, седого человека. Вокруг него молча толпилось несколько мужчин. Они смотрели безразлично, ничто не поражало их. Большинство посетителей винницы, равнодушные к его пьяному откровению, не замечали этого маленького человека с выцветшими глазами.

      Он читал стихи как бы для себя, вглядывался в лица, ища в них одобрения, старался заполнить паузы, чтобы грубый окрик не оборвал чтение.

      Еще некоторое время он следил за окружающими его людьми, за их лицами, а потом вдруг я почувствовал, что он смотрит куда-то мимо них. Не знаю, заметил ли он, как образовалось вокруг него плотное кольцо, и в этой прокуренной комнате стало тихо.

      Только раз очень громко рассмеялись у противоположной стены и смачно выругались. Очевидно, эти двое только что вошли. Старик резко, на полуслове замер. Вокруг зашумели, и смеявшиеся стихли. …Постепенно винница пустела, и нас осталось человек шесть. Входили новые посетители, выпивали вина и, бросив равнодушный взгляд в нашу сторону, уходили.

      Старик тем временем немного захмелел – это угадывалось по глазам – волосы взмокли и прилипли ко лбу, в тесной виннице было жарко.

      Старик сделал шаг вперед, и свет лампочки упал на его лицо. Оно было бледно и передернуто гримасой.

      Первая фраза вырвалась свободно, без усилий – он обращался к собеседнику,