Выстрел по солнцу. Часть вторая. Александр Тихорецкий

отовсюду изжелта-бледным светом, преломляясь в прозрачной мути стекла силуэтами людей и предметов. Что делать?

      Робкие позывы долга опять слабо шевельнулись в нем, ручейками талой воды пробивая дорожки в толще серого, ноздреватого смятения. Хлопьями запоздавшего снега мелькнули в сознании обрывки каких-то жестких, категоричных слов, распоряжений, директив. Надо что-то делать… Немедленно, решительно…

      Слова таяли, тонули в лужах, оставляя после себя странное чувство отрешенности, бесплотности, потерянности.

      Ленский оторвался от стекла, быстро, нигде больше не останавливаясь и не оглядываясь, вышел, сел в свою «BMW» и влился в поток машин. Он ехал на доклад к Князеву.

      Глава 2

      Обычно оживленные, полные в это время дня энергии и движения, коридоры конторы поражали безлюдностью. В первую минуту Ленскому даже показалось, что он каким-то образом ошибся дверью, однако тут же сообразив, что это невозможно, он продолжил путь по пустынным, будто скованным тишиной, переходам.

      Он миновал приемную, с уходом прежнего хозяина потерявшую свое былое флегматичное, сдержанно-благосклонное обаяние, перед дверью в свой кабинет остановился, пытаясь представить, как войдет, раздвинет жалюзи, распахнет окно, включит кофеварку и будет бездумно, страница за страницей, листать интернет, в мельтешении незнакомых лиц, глянцевых улыбок и броских заголовков отыскивая то самое, главное, криптограммой электронного попурри несущее разгадку тайны.

      Потом он выпьет чашку, а, может быть, даже две чашки кофе, соберется с духом и позвонит друзьям. Впереди у них – долгий, очень важный разговор. Словно какой-то экзотический фрукт, этот разговор вызревал долго, целых десять лет, и он должен, он обязательно должен состояться. Потом, когда спадет немного накал событий, когда на смену их бешеной круговерти придет привычная монотонная череда. А пока достаточно будет коротенькой, мимолетной встречи, мини-брифинга, где вместо слов слушают чувства, а вместо часов сверяют сердца.

      Сейчас, как хлеб, как воздух нужна, хотя бы, маленькая толика сочувствия, хотя бы, микроскопическая капелька тепла и внимания, пусть даже и обрамленная суровой оправой молчания. Как встретят его друзья, что скажут ему их лица, их глаза?

      Почему все происходит так, как происходит? Почему смерть ходит за ним по пятам? Откуда исходит опасность?

      Как и вчера, дверь снова оказалась не заперта, и Ленский немного растерялся, пряча в карман не пригодившийся ключ. На мгновение слепая, безотчетная тревога кольнула сердце, едва не погнала прочь, но он быстро взял себя в руки. В конце концов, разве может опасность подстерегать его в собственном кабинете? Это было бы уже слишком!

      Открыв дверь, он увидел Журова, сидящего в его кресле, одной рукой держащего чашку с кофе, а другой меланхолически, будто сквозь дрему, набирающего что-то на клавиатуре ноутбука. Вот тебе и встреча…

      Стараясь не поддаться смятению,