Пресс-хата. Илья Деревянко

надеюсь, не разучились? – через минуту поинтересовался «хозяин», сосредоточенно ковыряя спичкой в зубах.

      – Обижаешь, Виктор Степанович! – самодовольно осклабился «кум». – Я свое дело туго знаю! Не даю парнокопытным похудеть! Они у меня всегда в боевой форме, гы-гы!

      – Ну и чудненько, – благосклонно кивнул Фелицин. – Рогатым предстоит ударно потрудиться во имя социалистической законности: Мамона с Лордом начисто обломать. Желательно опетушить[9]. В кратчайшие сроки!

      – Что стряслось-то? – вяло полюбопытствовал Афанасьев.

      – Начальник оперативно-следственной части, а не в курсе! – внезапно разозлился полковник. – Совсем мозги пропил?!

      – Дак, Виктор Степанович, они лишь вчера с пересылки[10] прибыли. Не успела информация поступить! – испуганно заморгал майор.

      – Твоя правда, – остыл Фелицин. – Извини. Погорячился. Проблема же заключается в следующем: эти орлы, как ты знаешь, фигуры в преступном мире чрезвычайно популярные. Мамон – вор в законе. Лорд – авторитет. Получили дополнительные срока, в том числе по пять лет «крытой», за почти удавшуюся попытку организации бунта в зоне. На суде Мамон возьми да брякни: «Вы, падлы, нас еще попомните! Обещаю!..» Лорд от последнего слова отказался, но глазищи у него были словно у волка, к прыжку изготовившегося. Прокурора в натуре мороз по коже продрал. И оба попали к нам! – после длинной драматичной паузы продолжил начальник тюрьмы. – Обстановка же среди нашего криминального контингента крайне нестабильная. Сам знаешь! Ропщут зечары на плохое питание, рукоприкладство надзирателей… Многие бесятся, что на работу их не выводят[11]. Заколебали, б…и, разными блатными выкрутасами, а теперь на работу, видите ли, желают! Хрен с прованским маслом! Здесь мое слово закон! Мое!!! – возвысил голос до крика полковник. – Сказал не пущу – значит, не пущу! – более или менее успокоившись и закурив сигарету, вместе с дымом выдохнул он. – В общем, не тюрьма, а пороховая бочка. И тут сразу двух потенциальных Пугачевых кидают. Представляешь последствия?

      Афанасьев понимающе кивнул.

      – Короче, во избежание возможных неприятностей надо ликвидировать угрозу смуты в зародыше, – подытожил «хозяин». – Опущенные Мамон с Лордом перестанут представлять собой какую бы то ни было опасность!

      – Сделаем! – твердо пообещал «кум» и, немного поразмыслив, добавил: – Давай, Виктор Степанович, Вояку заодно прожарим!

      – Это «афганец», который из новеньких? – уточнил Фелицин.

      – Он самый, – подтвердил Афанасьев.

      – Что, крупно накосорезил?

      – Еще как! – перекосившись, словно черт на причастии, зашипел майор. – Сегодня утром я проводил с ним, с подлецом, вербовочную беседу. Пытался втолковать: «Ты, Константин, хоть и преступник по закону, но все ж офицер. Капитан-десантник. Кавалер двух орденов. Чего у тебя общего с грязными, пропахшими парашей урками? Лучше будем

9

Изнасиловать.

10

Пересыльная тюрьма.

11

В «крытых» тюрьмах в то время существовали следующие нормы питания: если не работаешь – сидишь на пониженной пайке (в сутки четыреста граммов хлеба и черпак баланды), если выводят на работу – получаешь вечером дополнительные сто граммов хлеба. Кроме того, работающие имели возможность периодически отовариваться в ларьке, если не сами, то через осужденных с менее тяжелым режимом заключения. Таким образом, вывод камеры на работу считался большой привилегией, а невывод – суровым наказанием (подробнее см.: В.Пономарев, Е. Гончаревский. Записки рецидивиста. М., СПб.; 1997, с. 229 – 264).