Награда. Даниэла Стил

Он сам потерял жену, сына и дочь: погибли при налете, – и когда сообщал несчастному отцу ужасную новость, в глазах его стояли слезы.

      Последовали мрачные дни, когда они готовили тело Тома к похоронам. Гаэль помогла отцу обмыть его, а командующий позволил похоронить юношу на территории поместья, после того как священник отслужил заупокойную службу в местной церкви. Во время похорон Агата едва держалась на ногах, и ее буквально вынесли из церкви. Там же присутствовала Аполлин: оплакивала мальчика, которого нянчила ребенком и который погиб всего через несколько дней после ее сына. Смерть Тома была одной из ужасных, бессмысленных потерь, так часто случавшихся во время оккупации. Командующий лично расследовал, не был ли пьян солдат – водитель грузовика, сбившего Тома (примерно одного с ним возраста), но неопровержимых доказательств не нашел, так что дело было закрыто.

      Гаэль потеряла лучшую подругу и брата. Агата после гибели сына больше не выходила из комнаты. Ей становилось все хуже, и доктор сказал, что больше ничего не сможет для нее сделать. У нее не осталось сил вынести то, с чем приходилось жить. Временами она бредила и спрашивала у дочери, где ее брат, вернулся ли уже домой. Гаэль больше не пыталась ничего ей объяснять и просто коротко отвечала, что его нет.

      Это лето стало самым тяжелым в ее жизни, а в сентябре судьба нанесла ей смертельный удар.

      Гаэль услышала доносившиеся со двора громкие мужские голоса и подбежала к окну.

      Сначала ей не удалось ничего рассмотреть, но потом она увидела отца, сильно загоревшего, в одежде и сапогах, которые обычно надевал для работы на ферме. С ним были еще двое. Немецкие солдаты что-то гортанно им приказывали, били прикладами. Она слышала, как отец что-то произнес, но не поняла слов, а потом раздались выстрелы.

      Девушка почти слетела с лестницы черного хода и выглянула в крошечное зарешеченное оконце как раз в тот момент, когда окровавленное тело отца рухнуло на землю. Двоих, что были с ним, постигла та же участь. Тут же прибежали другие солдаты и куда-то потащили трупы.

      Гаэль была так потрясена, что лишилась и дара речи, и способности соображать. Оставалось только гадать, убьют ли их с мамой. Что же делать? То ли бежать наверх, чтобы попытаться защитить ее, то ли во двор – посмотреть, нельзя ли хоть чем-то помочь отцу. Тут она увидела, как его тело бросают в кузов грузовика, и отчетливо поняла, что он мертв, а услышав слово «сопротивление», произнесенное с сильным акцентом, осознала, что отец тайно боролся с немцами. В это невозможно было поверить: он всегда так старался во всем угождать оккупантам, требовал не высовываться, ни во что не вмешиваться. Какое уж тут Сопротивление!

      Но Гаэль вспомнила, как редко отец бывал дома весь прошлый год, и в душе у нее поселилось сомнение, не может ли это быть правдой.

      Выйти во двор она все-таки не осмелилась, поэтому потихоньку поднялась наверх, зашла к матери, которая все это время находилась под действием снотворного, что удалось раздобыть, и, наконец отправилась к себе.