Ритуал истины. Мария Сорокина

через пару секунд моя интуиция в полный голос закричала, что я в опасности, так как меня явно преследуют.

      Преследуют неспешно, но неотвратимо.

      «Враги» поняли свою ошибку, повернули на сто восемьдесят градусов, и теперь двигались в обратную сторону, лишь спасительная темнота до сих пор не позволила им заметить меня.

      Прибавив шагу, я обогнула дом и бросилась в подворотню, где между припаркованными машинами двигалась чёрная тень.

      Вдруг фонарь, стоящий прямо передо мной, включился, свет озарил незнакомого человека, который явно из последних сил пытался удержаться на ногах, но, не сумев этого сделать, тяжело опустился прямо на асфальт.

      Внутренний голос настойчиво зашептал, что он является «своим» и нуждается в помощи, но я лишь махнула рукой, мол, без тебя догадалась.

      Время словно замерло.

      Несмотря на свою значительную близорукость, я видела каждую деталь его образа.

      В мягком рассеянном свете фонаря его лицо немного смягчалось, но всё равно было очевидно, что черты у него жёсткие и совершенно недобрые, а глаза бездонно-чёрные, глубокие, словно колодец – я ни у кого таких раньше не видела. Тонкие губы искривились в болезненной, но в то же время саркастичной усмешке. Длинные чёрные волосы перепутались, прядки облепили лицо, подчёркивая резкие точёные скулы. Элегантный костюм был перемазан в грязи и крови, хотя последней почти не было видно на чёрной ткани. Но мужчина с таким достоинством переносил свой растрёпанный вид, будто не валялся в грязной подворотне, а сидел на бархатном кресле в собственном кабинете.

      Я почувствовала, как моё горло сжимается от спазма, будто его туго оборачивает колючий шарф.

      В голове мгновенно созрело решение, сопротивляться которому не было никакой возможности. Бросившись к незнакомцу, я присела на корточки, схватила его ледяную ладонь, потянула на себя, и с трудом выдавила:

      – Они уже близко. Нужно сваливать.

      – Здравая мысль, – сквозь зубы протянул он, и с трудом поднялся на ноги.

      Я подставила ему плечо, обняла за талию и потянула за собой.

      Очевидно, идти ему было тяжело, но он не жаловался. С каждым шагом его левая нога бессильно подгибалась, он заваливался на меня, придавливая немалым весом.

      Сумка, перекинутая через плечо, больно била меня по заднице, шапка сползла на брови, мешая обзору. Всего за пару минут я ужасно устала и вспотела, словно раб на галерах. Но чувство страха и чего-то ещё, мне неподвластного и необъяснимого, толкали вперёд.

      В самый последний момент, когда мы уже сворачивали за очередной дом, я обернулась и увидела одного из преследователей. А он увидел меня.

      Вот чёрт!

      Это плохо, очень плохо.

      Прибавив шагу, я, пыхтя и постанывая, из последних сил продолжала двигаться, вцепившись мёртвой хваткой в пиджак своего спутника.

      Мужчина тяжело и со свистом выдыхал воздух, и скрипел зубами, превозмогая боль, и всё сильнее наваливался на меня, и я чувствовала, что его тело бьёт сильная дрожь, а с головы