Соломантик. Стиг Есперсен Лейф

материальное благосостояние, и проводят остаток времени на диване, таращась в экран телевизора, будь он неладен! Господи!» прадед тяжело дышал. Сгусток смешанного со слюной сока собрался в уголке его рта. Он откинулся в кресле, оперев трость о внутреннюю часть бедра.

      Я видел, как дрожащими руками он впился в подлокотники – в этом человеке по-прежнему бушевала страсть, несмотря на солидный возраст. С губ слетел очередной плевок – меткий выстрел, улучшивший счет сегодняшнего вечера – и он уселся обратно, вытирая подбородок.

      «Мне нечем похвастать. Я участвовал в зарождении профсоюзного движения, но получил хороший пинок под зад, черт бы их побрал! Мне задали знатную трепку во время забастовок – а дальше проблемы со спиной и недостаток силы не дали совершить что-либо значимое. Мне даже нечего привести будущим поколениям в качестве примера для подражания. Нет, нет, нечего и думать об этом».

      Он потянулся и схватил меня за руку. «Но ты можешь сделать это! Ты можешь взять жизнь в руки и следовать за мечтами! Только не влезай в долги и обязательства. Не пускайся в покупку в кредит ненужного барахла вроде домов, навороченных тачек и прочего дерьма, которое лишит тебя контроля над собственной жизнью и превратит в раба, как большинство людей. Всегда контролируй собственные деньги, и не трать те, которых у тебя нет. Отсутствие долгов – это свобода. Долги и страх потерять то, что имеем – вот из-за чего большинство из нас собственноручно возводит себе тюрьмы!»

      Я почувствовал себя только что вылупившимся птенцом. «Думаешь, у меня получится? Что если… то есть, хватит ли мне сил?» Внутри бушевал ураган.

      Старик отпустил мою руку и снова рухнул в кресло. «Я внимательно наблюдал за своими детьми и внуками, но ни у кого не было нужных способностей или жажды чего-то нового, что позволило бы вырваться из западни Закона Янте. Они погрязли в безопасности и комфорте повседневности, отказываясь выглядывать дальше местных газет». Он покачал головой и невидящим взглядом уставился в пол.

      Я не знал, что ответить, все еще пытаясь разложить по полочкам то, что только что услышал. Залпом выпив лимонад – одной проблемой меньше – поставил бутылку на вощеную скатерть.

      Старик кашлянул и стал вращать в пальцах трость, описывая круги. «Жажда большего заставит тебя ежедневно бороться с самодисциплиной и разочарованием, потому что ты знаешь, что мог бы сделать что-то великое, если бы только знал, что. Но узнать это можно лишь методом проб и ошибок». Он ткнул в меня тростью и сказал, «Я не требую от тебя определенного образа жизни, потому что внутренняя жажда – если она достаточно сильная – все равно не позволит жить так, как большинство». Он быстро сплюнул, не целясь – плевок ударился о стенку ведра и медленно стек на пол. Очередная жалкая подача.

      «В твоей жизни будет много моментов высшего счастья. В ней также будет много длинных, трудных