А жизнь всего одна, или Кухарки за рулем. Марк Ефимович Альперович

врагу удар несет Не каждый воин

      Но каждый в бой идет,

      А бой решит судьба.

Генрих Гейне

      Осенью 1941 года, придя из детского сада, Сережа увидел на столе две буханки хлеба, несколько банок консервов и записку. Папа ушел на войну. Ефим был единственным, кого взяли из отдела главного механика на фронт. Всем остальным работникам отдела дали бронь. Пятилетний Сережа оценил, что папа, уходя на войну, оставил большую часть своего довольствия. Он не раз задавал маме вопрос: «А что будет кушать папа?»

      От легкомысленности Людмилы не осталось и следа. Теперь на ее хрупкие плечи легла забота о сыне в эти трудные для всей страны годы.

      Немецкие войска подходили к Москве

      Во время воздушных тревог сосед по квартире, начальник паспортного стола Игонин, садился на велосипед и отправлялся на дежурство в милицию, а Людмила с Сергеем бежали прятаться в бомбоубежище.

      Началась эвакуация многих предприятий. Среди них был и завод «Электросталь». Людмила тоже начала готовиться к эвакуации в Магнитогорск вместе с заводом. Она взяла фамильные часы, которые перешли к Ефиму от деда, собрала нехитрые пожитки, положила их в корыто, туда же усадила Сережу на один из узлов. Сделала из ремней упряжку, впряглась в нее и потащила грохочущую повозку по булыжникам к железнодорожным путям, где формировался состав с эвакуирующимися работниками завода.

      Люда не захотела ехать в вагоне вместе с семьями работников отдела главного механика. Она была не в силах смотреть на здоровых мужчин, отъезжающих вместе с семьями в Магнитогорск, в то время, как ее больной Ефим находился на фронте. Перед самой отправкой муж рассказал ей, что в детстве переболел брюшным тифом и с тех пор страдает «грудной жабой», по-научному – стенокардией.

      Людмила устроилась вместе с семьями работников первого сталеплавильного цеха. Вагон был оборудован двухъярусными нарами и «буржуйкой», которая топилась углем и дровами. Люде, поскольку она ехала с маленьким ребенком, предоставили на нарах нижнее место.

      Раздался гудок паровоза, и состав медленно тронулся навстречу новой жизни. Ночью перед Горьким состав бомбили. Паровоз мчался как бешеный, разрезая ночную мглу пронзительными гудками. Одна из бомб попала в последний вагон, в котором ехали артисты. Их вагон подцепили на ближайшей к Москве станции. Людмила, дрожа от страха, обняла не спавшего примолкшего Сережу и молила Всевышнего о пощаде.

      Вскоре после отъезда Сережа заболел дизентерией. Кроме марганцовки, в вагоне не было никаких лекарств. Марганцовка помогала от обычного поноса, но от дизентерии она не спасала. Ребенку в пищу нужен был рис – очень дефицитный для того времени продукт. Состав часто и надолго останавливался, пропуская другие поезда. В дороге можно было обменять вещи на хлеб, картофель, пшено. Жители тех населенных пунктов, через которые следовал поезд, испытывали острую