Керенский. Николай Королев

Иудович, и никто не смеет чинить ему препятствия и тем более его задерживать. У входа в Зимний дворец охрана. Пропуск, выписанный иностранному репортеру неизвестно где и для чего, здесь также действителен, и он проходит в монаршую обитель.

      В парадных залах царит образцовый беспорядок. Грязь и захламленность, сорваны гобелены, на паркете объедки пищи, на матрасах, брошенных на пол, спящие юнкера, некоторые полотна порваны штыками. Тяжелый дух казармы. Весь вид интерьера действует удручающе.

      – Что вы здесь делаете? – Спрашивает у офицера.

      – Защищаем Дворец. Ожидаем атаки красной гвардии…

      – Нельзя ли побеседовать с господином Премьером?

      – Министр-Председатель в данный момент находится на фронте.

      Потом газетчик будет сидеть на подоконнике в прокуренном насквозь зале, слушать наспех составленные выступления. Писать отчеты о том, как преобразовывается Россия из одного состояния в другое состояние.

      Красные потом припишут репортера Джона Рида к великим борцам за Новую Россию. Но быть может это только его прикрытие. Он не раз еще пересечет океан, недолго посидит под арестом, как бы нарочно в Нью-Йорке и Гельсингфорсе. И будет отпущен на волю. Окончит свои дни в Финляндии. Тело, видимо, переправят в Россию на корабле, подобно тургеневскому Инсарову, когда черный гроб с его телом одиноко покоился на цепях в каюте во время перехода по штормовому Внутреннему морю к себе на родину. И конец эпопеи американского репортера окажется грандиозен. Сам вождь прочитает его «Десять дней, которые потрясли мир», высоко оценит произведение для дела мировой социалистической революции. Автора похоронят на кладбище, устроенном у кремлевской стены с воинскими почестями. Думается понятно, зачем нужно было пространно освещать этот ничего не значащий эпизод.

      Произошел он в среду, 25 октября, 17 года. Был холодный, неуютный день. Америка, западные государства с опаской смотрели в восточную сторону. А Россия! Какая страна! Все была-была, как звонили по всему миру, отсталой, ниже нижнего разряда и вдруг встала на дыбы. Меньше чем за год шагнула сразу через две ступени вперед. В мире признали Россию самой демократической страной. Однако надо взять в толк тот большой недогляд, допущенный западниками относительно России, что она не только передовая по устройству, но и самая могущественная по своим богатствам и прежде всего своим народонаселением. Сильно ошибались тамошние господа. Да Бог с ними…

      5

      * Гатчинский дворец, как тюремный застенок * Керенский им не по зубам * 31 октября–1 ноября, 17 года * День и ночь сутки прочь

      В очередной раз казацкие сотни решились вступить в схватку с красными. До этого утра, 31 октября, корпус делал попытки перейти в наступление, но казакам все чего-то не хватало. Так и не обнажив клинков, они разворачивали коней и поспешно отходили. Сейчас войско двигалось к Царскому Селу. Главковерх в бинокль следил за боевыми порядками наступающих казаков. Заняв место на верхней площадке обсерватории,