Оруженосец Кашка. Владислав Крапивин

перроне он появлялся редко: нечего там было делать. Зато любил Кашка путешествовать под платформой. Она была старая, деревянная и держалась на высоких столбиках. Ходить под ней можно было не сгибаясь. Там стоял сумрак, словно в Кощеевом подземелье. Кряхтел и потрескивал потолок. Сыпался за воротник древесный сор. Вздрагивали на земляном полу солнечные полоски. А за дощатой стенкой, как чудовища, с тяжёлым рёвом пробегали вагонные колёса.

      Здесь Кашка находил интересные вещи, которые падали сверху в щели, – разные пуговицы, спичечные коробки с незнакомыми наклейками, конфетные фантики, запонки… А один раз нашёл он денежку – три копейки. Правда, в тот же вечер он её потерял, но долго ещё вспоминал об этой находке с удовольствием. Но сейчас Кашке нужны были не три копейки, а целых шестьдесят. И шёл Кашка не вниз, а наверх, на перрон. Осторожно прижимал к груди четыре кулька с луговой клубникой.

      Мальчишки стояли, прислонившись к шаткому палисаднику. Вид у них был очень независимый. Будто они пришли не ягоды продавать, а просто поглазеть на зелёные вагоны подошедшего поезда, на тепловозы, на облака. А на пассажиров они вроде бы и не смотрели. Даже Лёвка Махаев стоял с равнодушно-кислым лицом, хотя у него уши дёргались от волнения, когда пассажиры проходили близко, – так ему хотелось поскорее продать свою клубнику.

      Кашка старался, чтобы всё у него было как у других ребят. Он и кульки для ягод свернул не из газеты, а из листков старого папиного учебника. Так делали почему-то все мальчишки. Только держать себя независимо и гордо Кашка не умел. И пристроиться к ребятам он не решился, а они его не позвали. Может быть, и не заметили. Кашка ушёл на другой конец платформы и встал у столба с железным плакатом: «Граждане! Ходить по путям опасно!»

      Чувствовал себя торговец ягодами неважно. В животе было холодно, и всё время хотелось глотать воздух. Будто вышел Кашка на опасное дело.

      В глубине души он совсем не верил, что кто-то подойдёт к нему и станет покупать промокшие кульки с клубникой. И не знал, что делать, если это случится. Но к нему подошли, незаметно, откуда-то сбоку, и Кашка вздрогнул.

      Покупателей было двое. Кашка заметил, что на них серые одинаковые пиджаки и синие фуфайки с белыми полосками у ворота. И какие-то значки на отворотах пиджака. Лица у них тоже были похожие. Разные, но всё-таки похожие. И как будто знакомые. Кашке вдруг показалось, что такие же лица – узковатые, с жёсткими подбородками и лёгким прищуром глаз – были у лётчиков, про которых он недавно смотрел кино. Только лётчики выглядели постарше.

      Кашке нравились люди с такими лицами.

      – Продаёшь? – спросил один, с золотисто-синим значком. – Почём?

      В горле у Кашки что-то по-птичьи пискнуло.

      – Пи… питнадцать коп-пеек, – выдавил он.

      Тот, который спрашивал, наклонил голову и стал с интересом смотреть на Кашку. Так разглядывают какой- нибудь интересный пустячок, винтик, например, или брошку, если случайно найдут их на тротуаре. Потом он сказал негромко и печально:

      – Слушай, ты… рыцарь наживы. Совесть у тебя есть?

      Кашка считал, что есть. Но вообще-то вопрос был