Новые письма счастья. Дмитрий Быков

– теперь он весит много, но что мне проку от таких монет? Я на тебе читаю: «Верим в Бога». А на рубле читаю: «Бога нет».

      Как опытный преступник – с адвокатшей, как модный галерейщик – с меценатшей, как эмират арабский – с эмиратшей, с тобой я свыкся. Ты мне не чужой. Ты падаешь – но с женщиною падшей приятней, чем с неопытной ханжой. С тобой резервы русского народа, я верю, будут в целости всегда. Пускай к финалу будущего года ты сбросишь пять процентов – не беда! Конечно, это бьет по нашим шеям и поджимает наши животы, но мы с годами все не хорошеем, и радостно, что с нами вместе ты.

      В стране, где пахнет водкою паленой, где разбавляют даже молоко, – мне нравится, что ты такой зеленый и что тебя подделать нелегко. Что запретят тебя – мне думать больно. У нас ведь правят левою ногой… Но как люблю я чистый взгляд Линкóльна! Что? Линкольна? Как скажешь, дорогой! Тебя мне не заменит Центробанк, блин! Как будто Центробанк Россию спас! Все хороши, но самый милый – Франклин. Он лучше Вашингтона в сотню раз.

      Исчезнет евро – я стерплю потерю: ты перспективней, ясно и ежу. По-прежнему я все тобою мерю и все, что есть, в тебя перевожу. Среди российской вечной круговерти лишь ты один – надежность и уют. Как ты стыдливо прячешься в конверте, когда тобой зарплату выдают! Надежная, проверенная суша, добытая в мучительной борьбе… Пускай я не люблю, допустим, Буша. Но Буша ведь и нету на тебе!

      Пусть ценник, украшающий обменник, грустнеет с каждым днем календаря, – тебе я верен, как кавказский пленник был верен долгу, грубо говоря. И с гордостью, глотая ком соленый, я говорю российским господам: «Он будет стоить тридцать, мой зеленый!»

      А если нет, то я его продам.

      ИНАУГУРАНТ БУШ

      Январь 2005

      ГОЛОС ПУТИНА (в трубке):

      Послушай, Джордж! Звоню тебе, как другу.

      Есть несколько вопросов, но сперва

      Хочу тебя поздравить с ина… угу…

      Короче, с тем, что ты опять глава.

      БУШ (прочувствованно):

      Спасибо, Вов! И я тебе, как другу,

      Готов сказать, что ты мне всех родней…

      ПУТИН (перебивает):

      Но ты толкнул какую-то речугу!

      Я кой-чего не понимаю в ней!

      Я уточнить хотел бы для проформы,

      А то Россия тоже не поймет.

      Вот ты сказал, что, делая реформы,

      Не худо уважать бы свой народ.

      А то иной берется слишком круто —

      И вся страна в прогаре, почитай…

      Ты, собственно, кого имел в виду-то?

      БУШ (испуганно):

      Китай!

      ПУТИН (успокоенно):

      И я подумал, что Китай.

      Вот пара фраз буквально авантюрных —

      Мы тут буквально все потрясены.

      Мол, те, что кое-где томятся в тюрьмах,

      Есть будущая власть своей страны.

      А ежели тиран не верит в это,

      То он недальновидец и дурак.

      Скажи, кого ты держишь в голове-то?

      БУШ (смущенно):

      Ирак!

      ПУТИН (обрадованно):

      И я подумал, что Ирак!

      Еще один вопрос – и я отстану.

      Одна деталь меня буквально жжет.

      Ты