Зеленый луч. Коллектив авторов

сверкает в затенённых галереях

      вечный образ неземной витражной мамы.

      Плеск каналов и журчанье русской речи

      в разговор вплетают смысла нити.

      Разговор идёт, конечно же, о вечном,

      Разговор идёт о северном граните,

      Об отце и о скупом блокадном быте

      Речь ведётся здесь, на площади Сан-Марко,

      И о тех, кто двести лет, забыв Египет,

      Стерегут в дождливой дельте остров мрака.

      Солнце греет, и пока ещё вы вместе

      И едины, как река и переправа,

      И о том, как долго свадьбы ждать невесте,

      Рассуждает разговор картавый.

      Ты смеёшься – виноградины летают.

      Как легко чужую жизнь листать, как книгу,

      А за всем этим спокойно наблюдает

      Эмигрантка – цареградская квадрига;

      Восемью бессмертными глазами

      Она видит мир и пироскафа остов

      Под песком лагуны, и тебя, и остров,

      Тот, с которым навсегда тебя связали,

      И где скоро кипарисовые клинья

      Над тобой споют про низость мезальянса.

      На скамье лежит забытый «Старший Плиний»

      В переводе на новейший итальянский.

      Кредо

      Отлипая от пыльных штор,

      Свет сочится в закрытые двери, —

      Существует лишь то, во что веришь,

      Надо только понять – во что.

      Но об этом давно всё сказано.

      Безразлично мне – позже ли, сразу ли

      Кислород перекроет шток —

      Надо только понять – во что.

      Гром литавр, скрипок вой, клики горна:

      Тишина, ведь основа основ —

      Хруст, с которым мне рубят горло

      Топоры моих утренних снов.

      Пусть всегда над расплавом – шлак,

      А все звуки стремятся к коде —

      Никуда любовь не уходит,

      Если только она пришла.

      Над студёной осенней водой

      Чайку крутит, как лист тополиный,

      И коричневой, вспененной глиной

      Обливает осоку прибой.

      И пускай предпоследний шторм

      Раздирает ей крылья на перья —

      Существует лишь то, во что веришь.

      И успеть бы понять – во что?

      «В век хаоса и тлена…»

      В век хаоса и тлена,

      Сомнений и пальбы

      Я убегу из плена

      Затейливой судьбы.

      Побег будет удачен,

      Природа – злись не злись,

      Но воздухом подхвачен,

      Я вознесуся ввысь.

      И там, где правит холод,

      Смешав золу с огнём,

      Забуду этот город,

      И всё, что было в нём.

      Забуду про деревья,

      забуду про дома,

      Забуду, как я верил

      И как сходил с ума.

      И вот тогда, наверно,

      Собрав остаток сил,

      Холодный и нетленный,

      Я вспомню, что он был.

      «У Марины нет могилы…»

      У Марины нет могилы,

      А у Хлебникова – две.

      Всякий молит, что есть силы

      Предназначенной судьбе,

      Что ещё не задалася,

      Что