Филиал. Сергей Довлатов

неразборчивой монограммой. Я вгляделся и прочитал сделанную каллиграфическими буквами надпись:

      «Пора опохмелиться!!!» И три восклицательных знака.

      Панаев объяснил:

      – Это у меня еще с войны – подарок друга, гвардии рядового Мурашко. Уникальный был специалист по части выпивки. Поэт, художник…

      – Рановато, – говорю.

      Панаев усмехнулся:

      – Ну и молодежь пошла.

      Затем добавил:

      – У меня есть граммов двести водки. Не здесь, а в Париже. За телевизор спрятана. Поверьте, я физически чувствую, как она там нагревается.

      Панаев был классиком советской литературы. В сорок шестом году он написал роман «Победа». В романе не упоминалось имени Сталина. Генералиссимус так удивился, что наградил Панаева орденом.

      Впоследствии Панаев говорил:

      – Кровожадный Сталин наградил меня орденом. Миролюбивый Хрущев выгнал из партии. Добродушный Брежнев чуть не посадил в тюрьму.

      Отмечалась годовщина массовых расстрелов у Бабьего Яра. Шел неофициальный митинг. Среди его участников был орденоносец Панаев. Он вышел к микрофону, начал говорить. Раздался выкрик из толпы:

      – Здесь были расстреляны не только евреи.

      – Да, – ответил Панаев, – верно. Но лишь евреи были расстреляны только за это. За то, что они евреи.

      Мистер Хиггинс рассказал нам о задачах симпозиума. Вступительную часть завершил словами:

      – Мировая история едина!

      – Факт! – отозвался из своего угла загадочный религиозный деятель Лемкус.

      Мистер Хиггинс слегка насторожился и добавил:

      – Убежден, что Россия скоро встанет на путь демократизации и гуманизма!

      – Факт! – все так же энергично реагировал Лемкус.

      Мистер Хиггинс удивленно поднял брови и сказал:

      – Будущая Россия видится мне процветающим свободным государством!

      – Факт! – с тем же однообразием высказался Лемкус.

      Наконец мистер Хиггинс внимательно оглядел его и произнес:

      – Я готов уважать вашу точку зрения, мистер Лемкус. Я только прошу вас изложить ее более обстоятельно. Ведь брань еще не аргумент…

      Усилиями Самсонова, хорошо владеющего английским, недоразумение было ликвидировано.

      Мистер Хиггинс дал нам всевозможные инструкции. Коснулся быта: транспорт, стол, гостиничные услуги. Затем поинтересовался, есть ли вопросы.

      – Есть! – закричал Панаев. – Когда мне деньги вернут?

      Самсонов перевел.

      – Какие деньги? – удивился Хиггинс.

      – Деньги, которые я истратил на такси.

      Хиггинс задумался, потом мягко напомнил:

      – Лично я доставил вас из аэропорта на своей машине. Вы что-то путаете.

      – Нет, это вы что-то путаете.

      – Хорошо, – уступил мистер Хиггинс, – сколько долларов вы израсходовали?

      Панаев оживился:

      – Восемьдесят. И не долларов, а франков. Машину-то я брал в Париже.

      Мистер