Игра на вылет. Лорен Вайсбергер

нанимая женщину-тренера, ты рискуешь. Но мне нравится думать, что мы не отступим от наших друзей, когда…

      – Я не понимаю, почему ты так со мной, – прошептала Чарли.

      – Мы просто беседуем, Чарли.

      – Это не похоже на беседу, папа. Ты меня осуждаешь. Мы даже не обсудили то, что произошло на Уимблдоне. В конце концов, именно она была ответственна за обувь. Она стала менее внимательной в последнее время. И ты бы слышал наш утренний разговор о моем будущем.

      Официант, местный ученик средней школы, которому, по словам отца, светила теннисная стипендия в школе Первого дивизиона, забрал тарелки и поставил перед ними маленькие чашки с ягодами.

      – Похоже, ты уже приняла решение. Я с ним не согласен, но я поддержу тебя в любом случае, – произнес мистер Сильвер, подкладывая к ягодам взбитые сливки.

      Поддержишь, пока я с тобой соглашаюсь, подумала она. И хотя Чарли сомневалась, что Тодд был правильным выбором, ей самой все стало гораздо яснее, когда она изложила отцу доводы, нравятся они ему или нет.

      – Да. Я решила, – сказала Чарли.

      – Хорошо. Мы друг друга поняли, и каждый остался при своем мнении.

      Те же самые слова мистер Сильвер сказал более пяти лет назад, когда летом перед вторым годом в колледже Чарли решила перейти в профессионалы. Чарли понимала, что не сможет одновременно учиться в колледже и соревноваться на высших уровнях женского тенниса. Хотя это, конечно, понимал и мистер Сильвер, его неодобрение граничило с возмущением.

      Чарли хотела напомнить, что у них уже был похожий разговор, но ее спас Говард Пинтер, владелец клуба. Толстый и лысый Говард шепелявил и всегда носил подтяжки, до предела натянутые на огромном животе. Он любил и отца, и дочь и не упускал случая с ними поболтать – особенно теперь, когда Чарли стала знаменитостью.

      – Питер! Чарли! Почему я не в курсе, что вы сегодня здесь обедаете?

      – Привет, Говард. – Отец поднялся. – Рад тебя видеть.

      Они пожали друг другу руки.

      Чарли тоже хотела встать, но Говард мягко удержал ее за плечо.

      – Сиди, пожалуйста, дорогая. Как вам обед? Твой друг присоединится к вам позже?

      Сначала Чарли подумала, что Говард спрашивает ее, потом заметила, с каким выражением посмотрел на него отец. Оно говорило: «Заткнись». Никогда в жизни она не видела, чтобы отец так смотрел на кого-то… Что это в его глазах? Паника?

      Так или иначе, Говард его понял.

      – Прости, я все путаю. С возрастом становлюсь ужасно рассеянным, хорошо еще, одеваться не забываю… Было время, когда я помнил имя каждого сотрудника, а теперь радуюсь, если собственных детей узнаю. – Он фальшиво рассмеялся.

      Гнев на лице отца промелькнул и исчез.

      – Вот, посвящаю Чарли в сплетни нашего клуба, – сказал он с улыбкой.

      Говард с удивительной живостью сел рядом.

      – О! И мне расскажи, и мне! Никто не рассказывает мне ничего занимательного. Думаешь, интересно слушать споры из-за графика посещения корта или об уходе за гольф-полем? Конечно, нет! Я хочу знать, кто с кем обнимается