Дыра. Роман. Владислав Мирзоян

невидимой гнильцой в теле

      кивнул Кориде и немного потерялся, и стал делать вид,

      что девушки в нижнем белье ему глубоко безразличны.

      *

      42.

      За ним вплелась, чуть припадая на одну ногу,

      старая и полная женщина восточного вида,

      вся в чёрном, с жидкими усами над верхней губой.

      – Полтинник… сверху, – сказал ей Марат, кивнув на де-вушек.

      Старуха метнула в них свой чёрный взгляд,

      такой, после которого не то, что денег —

      жить уже не захочется.

      Но девушки были тёртые:

      – Восемь по двадцать – сто шестьдесят, – возразила од-на.

      – Ещё полтинник, – сморщился Марат, – Самаринские шмотки собери. Аккуратно всё – телефон, часы, что там? Пусть пацаны отвезут.

      Старуха с усами всё поняла.

      – И куда их? — игриво спросила девушка,

      держа двумя пальчиками презерватив.

      – На память себе оставь! – заорал Марат. – О нашей люб-ви!

      Старуха с усами поспешно взяла девушек под локти

      и, хромая, потащила их к двери.

      – Нам надо принять души! – пытаясь не терять чести и до-стоинства, возразила одна из девушек.

      – Пошли, пошли, давай. Там подмоетесь, – на странно чи-стом русском языке, но низким и мужским голосом сказала ста-руха и увёла их.

      – А ты хуля припёрся? – спросил Хаммера Марат.

      – Так звал же… – с трудом отводя взгляд от девичьих яго-диц, удивился Хаммер

      – Больше не зову, – с неявной угрозой сказал ему Марат.

      Хаммер понял и вышел.

      *

      43.

      – Всё спортом занимаешься? – усмехнулась женщина,

      имея в виду девушек.

      – Да-а… болонки, – отмахнулся Марат, – Винегретики-салатики. Жрёшь, жрёшь – а ещё больше жрать хочется… я только тобой насыщаюсь, Корида… только ты мой пол-ноценный обед.

      – Сейчас ещё завтрак, – устало возразила Корида

      и стала медленно раздеваться,

      глядя на Марата, как на кролика.

      *

      44.

      В деревенской избе тикали ходики

      и сидел за столом морской пехотинец.

      И смотрел перед собой.

      Немолодой,

      в голубой полосатой десантной майке

      и чёрном берете с красным клинышком сбоку.

      Но столе перед морпехом

      стояла непочатая бутылка водки, стакан

      и лежал мобильный телефон.

      И ничего больше не было.

      *

      45.

      Морпех взял мобильный телефон в огромный красный кулак

      и стал на него смотреть.

      Потом тяжело вздохнул:

      – Эх, бля…. жыыиизьнь…

      Положил телефон. Взял бутылку.

      С тяжкой любовью откупорил.

      И налил себе.

      С тяжёлой душой налил.

      Так яду наливают.

      Две трети стакана.

      Долго