По дорожкам битого стекла. Private Hell. Крис Вормвуд

над ним и укажет верный путь.

      Остаться без басиста в такой момент было чем-то сродни катастрофе. Он не торопился с поисками, доверяя своей интуиции. Он встретил в метро странного парня с огромным чехлом за спиной, в котором покоилось что-то явно больше обычной гитары. Это был странный тип со здоровенным начёсом иссиня чёрных волос. Он был одет в огромную камуфляжную куртку и постоянно теребил ногти, покрытые облезшим чёрным лаком. Герман долго смотрел на него с другого конца вагона, пока не решился подойти.

      – Эй, ты часом не басист? – спросил он.

      – Часом да, – ответил тот, пряча взгляд, по его щекам пробежал лёгкий румянец.

      Он очень заметно нервничал в общении с незнакомыми людьми.

      – Куда путь держишь? – спросил Герман, стараясь перекричать шум метрополитена.

      – С репы.

      – Чувак. Шли их к чёрту! Иди к нам. Хватит играть с говнарями.

      Парень почесал голову, наводя на голове ещё больший беспорядок.

      – Э-э-э… ну давай.

      Они обменялись телефонами. Герман понял, что точно возьмёт его в группу, даже без предварительного прослушивания. Образ этого парня глубоко запал ему в душу.

      Его звали Дани. Какая-то своеобразная вариация от имени, не имеющая иных привязок.

      – Почему ты подошёл ко мне? – спросил он в следующий раз.

      – Ну у тебя было такое выражение лица, что я сразу понял, что ты басист.

      На репетиции он довольно быстро подбирал партии и вливался в струю. Все заметили, что с появлением нового басиста «Opium Crow» стали звучать агрессивнее и живее. Макс ничего толком не мог сказать про нового басиста кроме:

      – Мне кажется, он внешне косит под Никки Сикса.

      Герман пожал плечами.

      – Скорее он похож на Саймона Гэллапа.

      ***

      Ближе к «Концу света» подвернулось ещё одно выступление. Шёл 2012 год. Эта тема была актуальна и ожидаема. Двадцать первого декабря мир готовился разорваться на куски. Для группы это оказалось проще, чем прошлый концерт. Всё те же несчастные полчаса в тесном винегрете из начинающих групп самого разного жанра. Макс умудрился поцапаться за сценой с гитаристом «Devil’s Rose», им удалось разойтись почти без жертв, хотя тот, похоже, затаил обиду. «Opium Crow» отыграли его как очередную репетицию, холодно и отстранённо. Однако оказались весьма тепло встречены интернет-прессой. Они навали их «экзистенциальными романтиками», музыка которых похожа на «непроходящий бед-трип». Герман даже был почти доволен этим отзывом и не хотел никого убивать.

      Сам Апокалипсис они встречали на крыше многоэтажки с кальяном и мартини. Лёд в бокале возникал сам собой. Пальцы коченели. Мрачный мир утопал в снегах. Небо наливалось алым, изредка его украшали вспышки траурного салюта. Из колонок доносился джаз, и казалось, что осталась всего секунда до взрыва. Ровно в двенадцать вспышки раздались во всех концах Москвы. По небу заплясали золотые фейерверки, мир на миг опустился во мрак, потом воссиял вновь.

      – Чёрт,