Те, кто уходит и те, кто остается. Элена Ферранте

на сей раз она вела себя совсем не так, как когда-то с Нино. Того она выводила из себя, навязчиво доказывая, что способна оказать ему любую помощь, тогда как с Энцо занималась спокойно, не пытаясь его обогнать. Если для него вечера, проведенные над книгами, были трудом, то для нее – способом успокоиться. Возможно, именно поэтому в те редкие дни, когда Энцо возвращался домой поздно и не приглашал ее разделить с ним его увлечение, Лила не могла заснуть и с волнением прислушивалась к шуму воды в ванной, воображая, что Энцо смывает с себя следы любовных похождений.

      29

      Лила быстро сообразила, что рабочие завода, возвращаясь после трудового дня домой, не испытывали ни малейшего желания заниматься сексом с женой (или мужем) – у них не было на это сил. Зато утром и днем, когда они приходили на работу, природа брала свое. Мужчины постоянно распускали руки и не пропускали ни одной девушки, чтобы не сделать ей непристойное предложение. Женщины – особенно те, что постарше, – в ответ только смеялись, прижимались к ним, выпячивали грудь и напропалую флиртовали – такая любовь служила им развлечением, отгоняла усталость и скуку, дарила иллюзию настоящей жизни.

      С первых дней работы мужчины начали обхаживать Лилу, осторожно прощупывая почву. Лила каждому давала от ворот поворот, они хмыкали и отставали, напевая песенки, полные грязных намеков. Однажды утром, чтобы раз и навсегда положить конец приставаниям, она чуть не оторвала одному рабочему ухо – тот, проходя мимо, сказал сальность и поцеловал ее в шею. Того типа звали Эдо – мужик под сорок, довольно приятной внешности, который клеился ко всем женщинам и рассказывал похабные анекдоты. Лила мертвой хваткой вцепилась ему в ухо и изо всех сил потянула, одновременно нанося ему удары ногой; он орал благим матом и вырывался. После этого взбешенная Лила пошла к Бруно Соккаво жаловаться.

      С тех пор как Бруно взял ее на работу, она видела его несколько раз, но не обращала на него внимания. На сей раз у нее была возможность рассмотреть его хорошенько: он стоял за своим письменным столом – встал, как положено воспитанному мужчине, когда в комнату входит женщина. Вид его удивил Лилу: отечное лицо, тусклый взгляд пресыщенных глаз, жирная грудь, но главное – цвет лица, красный, как жидкая лава, особенно заметный на фоне черных волос и крупных белых зубов. «Неужели это тот самый парень, который дружил с Нино и изучал право?» – изумилась она про себя и поняла, что между каникулами на Искье и колбасным заводом вообще нет никакой связи, ничего, кроме зияющей пустоты, и, очевидно, для Бруно прыжок из одного мира в другой не обошелся без последствий; кроме того, его отец заболел, и предприятие (по слухам, вместе с долгами) внезапно перешло под его полную ответственность.

      Она высказала ему свои претензии, он рассмеялся.

      – Лина, – сказал он, – я сделал тебе одолжение, взял тебя на работу, так нечего морочить мне голову. Люди работают, устают, и я не могу запретить им расслабляться, иначе они будут выливать свое недовольство на меня.

      – Так расслабляйтесь друг с другом.

      Он окинул ее повеселевшим взглядом.

      – Я знал, что