Самый большой подонок. Геннадий Васильевич Ерофеев

шортов едва ли не до морщинистых колен человечка, являвшего собой живую иллюстрацию бессмертной фольклорной шутки: «Карлик во-о-т с таким членом!».

      Кроме шортов на уродце был накинутый поверх голого, дурно пахнущего тела незастёгнутый жилет невообразимой расцветки, снабжённый массой карманов, кармашков и карманчиков и не к месту украшенный непонятными надписями – наверное, такими же идиотскими, как и весь облик уродца. Ну никак этот вонючий кривоногий человечек, весь ушедший в корень, не годился на роль того, кто, по выражению Вольдемара Хабловски, «долбит нам по темячку»! Однако уши он крутить умел, несомненно.

      Осклабившись, карлик протянул умопомрачительные щупальца и принялся ощупывать моё тело словно слепец или врач на приёме. Меня охватило отвращение: мне показалось, что его руки разбиты на прямоугольные членики подобно туловищу червя из ванной комнаты. Пожалуй, оба они играли за одну команду. Человечек лапал меня в течение минуты, затем отстранился, вывернул одну из липких макаронин невообразимым кренделем, воскресившим в памяти дурацкое название «локон Марии Аньезе», и залез в нагрудный карман расписного жилета. Этот карлик вообще был из тех, кто легко мог достать левое ухо правой рукой через-под левое колено и даже сделать это дважды. Макаронина заструилась, и кисть карлика поднесла к моим глазам маленький, миллиметров пять в диаметре, кружочек, поначалу мысленно окрещённый мною чёрным конфетти, а секундой позже ассоциированный с миниатюрной «чёрной меткой», в незапамятные времена использовавшейся полуграмотными морскими пиратами в качестве своеобразного указа о смертном приговоре какому-нибудь отступнику от идеалов Весёлого Роджера и освобождавшей братию от излишней нудной писанины.

      Признаться, сердце моё екнуло, когда в нескольких сантиметрах от лица я увидел её, зажатую грязными, с обкусанными ногтями, пальцами карлика. Я машинально отпрянул, но рука последовала за мной как привязанная. Гнусно ухмыляясь, карлик свободной рукой потыкал себе в щёку, показывая, чтобы я прилепил чёрный кружок к лицу. Слово «спиттлер» пульсом билось в висках, но вместо того чтобы выхватить пистолет, правая рука покорно потянулась за «чёрной меткой». Наши с карликом пальцы на мгновение соприкоснулись, и меня передёрнуло от омерзения. Я приставил кружочек к правой щеке под, как показалось мне, одобрительным взглядом человечка. Его бескостная рука вяло похлопала меня по плечу, скользнула в боковой карман жилета, извлекла оттуда маленькое зеркальце и ткнула его мне под нос. Левой лапищей карлик отвёл в сторону мою правую руку. Я ожидал, что чёрный кружок упадёт, но он держался как приклеенный.

      “Чесать мою тарелку частым гребнем – это не «чёрная метка»! – подумал я. – А что?.. Эх, как бы объясниться с ним?” – продолжал я ломать голову.

      И внезапно услышал идущий снизу голос карлика, оказавшийся не менее противным, чем его внешний вид:

      – Вот теперь ты настоящий красавчик