За святую Русь! Фельдъегерь против нашествия Батыя (сборник). Юрий Корчевский

бежали булгары, а со стороны степи, из лагеря – русские. Два людских потока сталкивались, схлёстывались, дрались в рукопашной, рубились. То одни теснили, то другие одолевали.

      У булгар было преимущество – они знали город. По переулкам, узким проходам просачивались они в тыл к московитам и били их сзади. Суета, неразбериха, темень – только крики и стоны слышны.

      Алексей пришёл в себя. В голове перестало звенеть и шуметь, мир вокруг обрёл былую устойчивость.

      Он встал, постоял немного и шагнул в пролом в заборе. Из оружия у него был только кинжал, который для серьёзной сечи не годился, – куда ему против сабли?

      А пока он стоял у забора и не мог понять, где свои, где чужие. В темноте, совсем рядом, дрались люди, слышался звон оружия, удары кулаками, шумное дыхание. Как тут разобраться?

      Кто-то налетел на него, Алексей едва успел увернуться от сабельного удара и сам ударил ногой. Нападавший упал и выругался по-русски.

      Алексей взъярился:

      – Ты что же на своих нападаешь?

      – Где на тебе написано, что ты свой? Щита и шлема нет, одежда чужая!

      Как же ратник в темноте одежду разглядел?

      Воин поднялся, протянул руку к Алексею и сорвал с его головы тюбетейку:

      – А ну-ка идём к десятнику! Там разберёмся, какой ты свой!

      Алексей пошёл вдоль забора к пролому, через который до сих пор входили в город русские ратники. Сзади его конвоировал московский гридь.

      У башни, сильно разрушенной, догорали остатки брёвен, какой-то мусор.

      От нескольких воинов, группой пробиравшихся через нагромождение камней, отделился человек.

      – Эй, ты чего его ведёшь?

      К ним подошёл боярин Белоглазов – при скудном свете горящих деревяшек он сумел разглядеть Алексея.

      – Басурманин он, хотя по-русски чисто говорит.

      В доказательство ратник протянул сорванную с головы Алексея тюбетейку. Русские носили тафью – небольшую круглую шапочку, не похожую на почти прямоугольную, расшитую узорами тюбетейку.

      – Свой он, русский, лазутчик наш. Ступай с Богом!

      Разочарованный ратник повернулся и через пролом побежал туда, откуда были слышны крики и звон оружия.

      – Уцелел? Видно, охраняет тебя твой ангел. Повезло нам, что башня взорвалась.

      – Повезло?! Да это я башню взорвал, тем порохом, что пушкари для пушек держали.

      Боярин изумился:

      – Славная работа! А то штурмовать пришлось бы. Сигнал бы какой подал, чтобы приготовились мы.

      – Договорённости не было, и так ведь чудом получилось.

      – Я князю о тебе доложу, пусть вспомнит, как трофеи делить будет.

      – Так я в лагерь пошёл, не то меня свои же и зарубят, не разобравшись.

      – Трофим, отведи ратника в лагерь, пусть в свои одежды переоденется.

      Они выбрались из города. Бегущие навстречу ратники кричали весело:

      – О! Уже пленного взял!

      Всё-таки повезло Алексею, что он встретил боярина – его на самом деле принимали за булгарина. А потому могли