За святую Русь! Фельдъегерь против нашествия Батыя (сборник). Юрий Корчевский

килограммов? Он легонько толкнул коня каблуками сапог, и лошадка послушно затрусила к полевой дороге.

      – Ты кто такая?

      – Марфой меня зовут. Сирота я, в приживалках была у дальней родни – они двор постоялый держат. За столом прислуживала. А как масло кипящее на лицо мне нечаянно попало, сродственник выгнал. Сказал, что мне с такой рожей гостей только пугать. Так и попрошайничала. Где на пути милостыню просила, где с огородов репу и морковь тянула. Голод – не тётка, пирожка не даст.

      – Досталось тебе.

      – Хороших-то людей больше. Бывало, кусок хлебца подадут или зимой переночевать пустят. И ты вот попался, иначе они бы замордовали меня в овине.

      – Из каких краёв будешь?

      – Родня говорила – смоленская я. Только я родителей и отчего дома не помню.

      От девушки попахивало. То ли её немытым телом, то ли рубахой и зипуном с чужого плеча, потом мужским. Отмыть её надо, одеть.

      Так они добрались до небольшого села. Алексей направил коня к центру, где церковь высилась. Церковь в любом селе – центр. Там и торг быть должен, и постоялый двор. Торг, конечно, скромный.

      Пока Марфа коня стерегла, Алексей купил ей нижнюю рубаху, понёву, сарафан, зипун женский. Что хорошо – по размеру подбирать ничего не надо. Поясом утянул, и все дела. И про обувку не забыл, поршни заячьи приобрёл.

      Он завязал вещи в узел и попутно выяснил, где постоялый двор – он оказался за углом.

      Слуга принял лошадь с поклоном.

      – Расседлай, накорми-напои.

      – Всё в лучшем виде сделаю, гость дорогой.

      Сняв комнату, Алексей попросил хозяина натопить баньку. Девку отмыть надо было, да и самому помыться не помешает, уже десять дён в дороге, пропылился.

      – Как знал, – рассыпался в любезностях хозяин, – готова банька. Как обозы к вечеру останавливаться станут, баньку завсегда просят. Так что идите.

      Алексей узел с вещами в баню взял.

      Разделись в предбаннике, и он сразу рубаху и зипун мужицкие во двор выкинул.

      – Нечего им тут смердеть.

      В деревнях, да и в городах тоже зачастую в банях мылись всей семьёй. Натопить баню, нагреть воды больших трудов стоит. И не зазорно было мужикам, парням, девкам и бабам вместе мыться. Это уж позже под влиянием церкви мужчины и женщины раздельно купаться стали.

      Девушка, или, как было принято на Руси – девка, кинулась в мыльню, к горячей воде. Кусок хлеба-то перепадал ей иногда, а вот с баней было хуже. Летом в ручье, речке обмыться можно, а в холодное время года?

      Алексей в шайку деревянную, вроде высокого таза, воды навёл и из ковшика на девицу полил. Вода с её тела тёмная, грязная потекла. Потом она мочалкой со щёлоком яростно тёрлась, и её кожа на глазах белее становилась. Волосы трижды мыла, пока колтун на голове не разошёлся. Волосы длинные оказались, до поясницы. Посмотришь на неё со спины или с правого бока – красавица ладная, писаная, а вот с левого… Лучше и не глядеть.

      Алексей собой занимался. Он тоже пропылился, пропотел. Горячая водичка, щёлок вместо мыла да мочалка – и кожа задышала, пальцем проведёшь – скрипит. И запах чистоты, никакой дезодорант такого не даст.

    &nbs