Камасутра для Микки-Мауса. Дарья Донцова

все. Вовка слегка изменился в лице, услыхав о будке, но тем не менее решил уточнить:

      – В этой, как ты выражаешься, «трансформаторной будке» были окна?

      – Кажется, нет.

      – Ты не знаешь точно?

      – Откуда? Я стояла в туалете и видела лишь вход в нее.

      – Значит, внутрь не заглядывала?

      – Нет.

      – И не видела, чем занимаются Игорь с Натой?

      – Нет, но…

      – Так видела?

      – Нет, но…

      – Значит, просто предполагаешь, что там они занимались любовью? – каменным голосом продолжил допрос Костин.

      И тут я обозлилась так, что вспотела. Ну, Вовка, совсем лишился разума! Естественно, они лазили в укромное местечко, чтобы почитать вместе поэму «Руслан и Людмила», бессмертное творение Александра Сергеевича Пушкина.

      – Какие у тебя есть основания обвинять Нату? – давил на меня Вовка.

      У меня лопнуло терпение.

      – Самые простые! Сначала обнимались, потом ушли, затем вернулись, Игорь застегивал крючки у Наты на платье, а еще я подслушала ее телефонный разговор…

      – С одной стороны ясно, – процедил майор, – а с другой нет.

      – Почему?

      – Знаешь, отчего я повел Нату в загс?

      Я пожала плечами.

      – Кто же ответит на этот вопрос? Наверное, влюбился?

      Вовка кивнул:

      – Точно, понравилась она мне. Ната категорично заявила – все только лишь после свадьбы, даже целовать себя не позволяла.

      Я подавила тяжелый вздох. Опытный ловелас Вовка попался на старую, как мир, уловку. Сколько женщин сумело заманить своих кавалеров в загс, прикинувшись недотрогами? Мужчины – странные существа, заполучив любовницу, мигом остывают и начинают тяготиться возникшими отношениями. Зато, если объект сопротивляется, часто стремятся вступить в брак, чтобы сорвать запретный плод.

      – Она была девственницей, – заявил Вовка.

      Я покачала головой.

      – Ты ошибся.

      – Нет, точно говорю, – настаивал Костин.

      Можно сохранить физическую нетронутость и быть опытной женщиной, только отчего-то Вовке в голову не приходит эта простая мысль. Со мной в консерватории училась Зульфия Рамазанова, татарка из очень строгой семьи. Так вот Зуля, как звали ее однокурсники, переобжималась со всеми парнями Москвы и Московской области, разрешая им делать с собой все, кроме самого главного. Потом она благополучно вышла замуж за мальчика, которого ей подобрали родители. Меня позвали на свадьбу. Торжество длилось день, ночь и следующий день. Утром к гостям вынесли простыню с пятнами крови. Смущенная Зуля принимала поздравления, опустив вниз бесстыжие глазки. Уж не знаю, как сложилась ее семейная жизнь, но на свадебном пиру не было ни одного родственника, сомневавшегося в чистоте и невинности невесты.

      – Точно говорю, – повторил Вовка, – уж поверь мне, есть кое-какие признаки, чисто физические, по которым можно со стопроцентной уверенностью судить о девственности.

      Я подавила тяжелый вздох. И этот человек еще работает в милиции! Ну нельзя же быть таким наивным! Знаю я, о каких