Путь на Амальтею. Аркадий и Борис Стругацкие

сказал Юрковский. – Ты паясничаешь, а мне действительно будет очень жалко, если она пропадет.

      Он уселся на стул, уперся локтями в колени и положил подбородок на сжатые кулаки. Высокий залысый лоб его собрался в морщины, черные брови трагически надломились.

      – Ну-ну, – сказал Дауге. – Куда она пропадет с корабля? Она еще найдется.

      – Найдется, – сказал Юрковский. – Ей сейчас есть пора. А сама она никогда не попросит, так и умрет с голоду.

      – Так уж и умрет! – усомнился Дауге.

      – Она уже двенадцать дней ничего не ела. С самого старта. А ей это страшно вредно.

      – Лопать захочет – придет, – уверенно сказал Дауге. – Это свойственно всем формам жизни.

      Юрковский покачал головой:

      – Нет. Не придет она, Гриша.

      Он залез на стул и снова стал сантиметр за сантиметром ощупывать потолок. В дверь постучали. Затем дверь мягко отъехала в сторону, и на пороге остановился маленький черноволосый Шарль Моллар, радиооптик.

      – Войдите? – спросил Моллар.

      – Вот именно, – сказал Дауге.

      Моллар всплеснул руками.

      – Mais non! – воскликнул он, радостно улыбаясь. Он всегда радостно улыбался. – Non «войдите». Я хотел познать: войтить?

      – Конечно, – сказал Юрковский со стула. – Конечно, войтить, Шарль. Чего уж тут.

      Моллар вошел, задвинул дверь и с любопытством задрал голову.

      – Вольдемар, – сказал он, великолепно картавя. – Ви учится ходить по потолку?

      – Уи, мадам, – сказал Дауге с ужасным акцентом. – В смысле месье, конечно. Собственно, иль шерш ля Варечка.

      – Нет-нет! – вскричал Моллар. Он даже замахал руками. – Только не так. Только по-русску. Я же говорю только по-русску!

      Юрковский слез со стула и спросил:

      – Шарль, вы не видели мою Варечку?

      Моллар погрозил ему пальцем.

      – Ви мне все шут<и>те, – сказал он, делая произвольные ударения. – Ви мне двенадцать дней шут<и>те. – Он сел на диван рядом с Дауге. – Что есть Варечка? Я много раз слыш<а>лль «Варечка», сегодня ви ее ищете, но я ее не вид<е>лль ни один раз. А? – Он поглядел на Дауге. – Это птичька? Или это кошька? Или… э…

      – Бегемот? – сказал Дауге.

      – Что есть бегемот? – осведомился Моллар.

      – Сэ такая лирондэй, – ответил Дауге. – Ласточка.

      – О, l'hirondelle! – воскликнул Моллар. – Бегемот?

      – Йес, – сказал Дауге. – Натюрлихь.

      – Non, non! Только по-русску! – Он повернулся к Юрковскому. – Грегуар говорит верно?

      – Ерунду порет Грегуар, – сердито проговорил Юрковский. – Чепуху.

      Моллар внимательно посмотрел на него.

      – Ви расстроены, Володья, – сказал он. – Я могу помочь?

      – Да нет, наверное, Шарль. Надо просто искать. Ощупывать все руками, как я…

      – Зачем щупать? – удивился Моллар. – Ви скажите, вид у нее какой есть. Я стану искать.

      – Ха, – сказал Юрковский, – хотел бы я знать, какой у нее сейчас вид.

      Моллар откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза ладонью.

      – Je ne comprendre pas, – жалобно сказал