Я помню, любимая, помню…. Сергей Александрович Есенин

Матерь Божья…»

      О Матерь Божья,

      Спади звездой

      На бездорожье,

      В овраг глухой.

      Пролей, как масло,

      Власа луны

      В мужичьи ясли

      Моей страны.

      Срок ночи долог.

      В них спит твой сын.

      Спусти, как полог,

      Зарю на синь.

      Окинь улыбкой

      Мирскую весь

      И солнце зыбкой

      К кустам привесь.

      И да взыграет

      В ней, славя день,

      Земного рая

      Святой младень.

1917

      «Тучи с ожерёба…»

      Тучи с ожерёба

      Ржут, как сто кобыл,

      Плещет надо мною

      Пламя красных крыл.

      Небо словно вымя,

      Звезды как сосцы.

      Пухнет Божье имя

      В животе овцы.

      Верю: завтра рано,

      Чуть забрезжит свет,

      Новый под туманом

      Вспыхнет Назарет.

      Новое восславят

      Рождество поля,

      И, как пес, пролает

      За горой заря.

      Только знаю: будет

      Страшный вопль и крик,

      Отрекутся люди

      Славить новый лик.

      Скрежетом булата

      Вздыбят пасть земли…

      И со щек заката

      Спрыгнут скулы-дни.

      Побегут, как лани,

      В степь иных сторон,

      Где вздымает длани

      Новый Симеон.

<1917>

      «Гляну в поле, гляну в небо…»

      Гляну в поле, гляну в небо,

      И в полях и в небе рай.

      Снова тонет в копнах хлеба

      Незапаханный мой край.

      Снова в рощах непасеных

      Неизбывные стада,

      И струится с гор зеленых

      Златоструйная вода.

      О, я верю – знать, за муки

      Над пропащим мужиком

      Кто-то ласковые руки

      Проливает молоком.

15 августа 1917

      «О Русь, взмахни крылами…»

      О Русь, взмахни крылами,

      Поставь иную крепь!

      С иными именами

      Встает иная степь.

      По голубой долине,

      Меж телок и коров,

      Идет в златой ряднине

      Твой Алексей Кольцов.

      В руках – краюха хлеба,

      Уста – вишневый сок.

      И вызвездило небо

      Пастушеский рожок.

      За ним, с снегов и ветра,

      Из монастырских врат,

      Идет одетый светом

      Его середний брат.

      От Вытегры до Шуи

      Он избродил весь край

      И выбрал кличку – Клюев,

      Смиренный Миколай.

      Монашьи мудр и ласков,

      Он весь в резьбе молвы,

      И тихо сходит пасха

      С бескудрой головы.

      А там, за взгорьем смолым,

      Иду, тропу тая,

      Кудрявый и веселый,

      Такой разбойный я.

      Долга, крута дорога,

      Несчетны склоны гор;

      Но даже с тайной Бога

      Веду я тайно спор.

      Сшибаю камнем месяц

      И