Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений (сборник). Коллектив авторов

«Целью запрашиваемой помощи является не восстановление внутреннего положения в Конго, а защита национальной территории против акта агрессии, совершенной войсками бельгийской метрополии»[133]. Такая формулировка не давала оснований для вмешательства ООН во внутренние дела страны.

      В тот же день Хрущев на пресс-конференции в Кремле назвал обращение правительства Конго за помощью в ООН «правильным», но выразил сомнение, что Совет Безопасности должным образом на него отреагирует: «Трудно, конечно, ждать, что справедливое требование народа Конго найдет сочувствие в Совете Безопасности. Следует разоблачать этот орган, с тем чтобы народы видели, что Совет Безопасности превращен сейчас Соединенными Штатами Америки в инструмент для подавления свободолюбивых народов, на удержание народов в колониальном рабстве»[134]. Операцию ООН советский лидер признал «правильной» по двум причинам. Во-первых, войска ООН меняли войска Бельгии, члена НАТО. Во-вторых, Хрущев считал, что конголезский кризис стал шансом изменить неблагоприятное для СССР и его союзников соотношение сил внутри ООН.

      Ирландский дипломат Конор О’Брайен, работавший в Секретариате ООН на конголезском направлении, а затем представителем генсека ООН в Конго, на основе собственных наблюдений сделал вывод, что операцией в Конго командовал не «почти бессильный» Совет Безопасности и тем более «аморфная» Генеральная Ассамблея», а «совершенно неофициальный и несколько странный по своему составу» «конголезский клуб» внутри Секретариата. Это был штаб при генсеке ООН, который руководил операцией в Конго и «старался играть, не показывая своих карт». Клуб располагал всей полнотой информации, туда поступали секретные телеграммы сотрудников ООН из Конго. Эти донесения «резко отличались от той приглаженной картины, которая давалась в официальных сообщениях, распространявшихся среди делегатов Генеральной Ассамблеи». Членами клуба были сэр Александер МакФаркуэр (Великобритания), Чакраватхи Нарамсихан, генерал Индар Рикхи (Индия), Конор О’Брайен, Фрэнсис Нвокеди (Нигерия) и три американца: Ральф Банч, Эндрю Кордье и Гейнц Вишгоф. Последнего сам Хаммаршельд называл «серым кардиналом», и он был единственным членом клуба, кто в присутствии генсека продолжал «излучать собственную волну». Все важные решения принимали Хаммаршельд, Банч, Вишгоф и Кордье, – неформальная «конголезская четверка», сложившаяся в обстановке секретности еще в январе 1960 г. Группа «нейтралов, главным образом афро-азиатов», играла малозначительную, скорее декоративную роль[135].

      По-другому оценивал роль конголезского клуба Брайен Уркварт, высокопоставленный сотрудник ООН, друг Хаммаршельда и впоследствии его биограф. Это была небольшая группа, занимавшаяся конголезским кризисом, которая собиралась в кабинете Хаммаршельда только «для удобства». Он называл «пропагандистской чепухой» утверждения о том, что конголезский клуб был создан «в результате заговора США, чтобы установить контроль над операцией

133

СССР и страны Африки. Т. I. С. 559.

134

СССР и страны Африки. Т. I. С. 553–554.

135

О’Брайен К. Ук. соч. С. 89–95.