Остров Русь 2, или Принцесса Леокады. Юлий Буркин

Чего тебе от нас надо-то?

      – Да это не МНЕ, а НАМ надо! – воскликнул тот. – Нам же нужны молодые дарования?! Только посмотрите, какие миленькие, – потыкал он в нас пальцем. – А Перескоков их из-под носа уводит. Все к рукам прибирает.

      – Мальчишки-то ничего, – словно негров на невольничьем рынке оглядела нас Клавдия Самогудова, прищурившись. – И впрямь, жирно будет Веничке... – и твердо закончила: – Так тому и быть. Сами раскрутим!

      Стас, офигев, посмотрел на меня. Действительно, о какой «раскрутке» они говорят? Мы что, за этим сюда пришли?

      – Мы не по этому делу, – сказал я.

      – Не надо стесняться, – сказала певица. – Скромность артиста не украшает.

      – Мы не артисты, мы и петь-то не умеем...

      – А кто умеет? – хохотнула примадонна. – Этот, что ли? – кивнула она на носатого. – Или этот? – потрепала по щеке долговязого. – Чтобы стать звездой, милочка моя, петь уметь и не надо. Мне-то вы можете поверить? Если уж совсем слуха нет, будете рэперами.

      – А Леокадия умеет! – сделал стратегический ход Стас.

      – Далась всем эта выскочка, – насупилась прима.

      – Но ведь это вы ее петь учили, – поддержал я брата.

      – Ну, в общем, э-э... – замялась та.

      – Вы или не вы? – прищурился Стас.

      – Танцевать ее – вот он учил, – перевела она стрелки на носатого. Тот удивленно выпучил глаза, но тут же передал эстафету дальше:

      – А говорить ее учил Сема Пятницкий, наш лучший порнографист! – указал он на пожилого, но одетого в штанишки с лямочками небритого мужчину, уткнувшегося соломинкой в стакан. Тот поперхнулся и возмущенно воскликнул:

      – Не порнографист, а редактор солидного журнала! И сплетни это все. Я ее б научил кой-чему, попадись она мне в руки... Да, жаль, не попалась.

      – Выходит, никто из вас ее никогда живьем не видел, – догадался я.

      – Ну уж прямо никогда... – сказала примадонна. Потом вдруг вздохнула и жалобно посетовала: – Что-то в последнее время так трудно врать стало...

      – Все, пошли к Перескокову, – потянул меня за руку Стас, и мы двинулись обратно к стойке.

      – Ну зачем, зачем вам Перескоков?! – вскричал носатый, ломая руки.

      Тут Стас взорвался:

      – Слушай ты, дитя порока! – заорал он, выпучив глаза. – Отцепись от нас! Проваливай!

      – Ай! – всплеснул руками носатый. – Нет, но какая экспрессия! Какая неподдельная страсть!.. Что может быть прекраснее гордого провинциала?!

      Тут Стас на него ТАК глянул, что он все-таки отстал. Бармен, увидев нас снова, радостно кивнул, и вместе с ним мы нырнули в узкий коридорчик за стойкой. Через пару минут мы стояли перед небольшой, но очень внушительной дверью, похожей на дверцу холодильника «ЗИЛ». Бармен повернул катушки кодового замка и ухватился за никелированную ручку.

      «Чпок!» – сказала массивная дверь и отворилась. Мы ступили в таинственный полумрак и оказались в маленьком тамбуре. Дверь за нами захлопнулась, звякнули китайские колокольчики, а когда они смолкли, стало так тихо, что мне показалось, такой тишины я