Институт моих кошмаров. Адские каникулы. Алиса Дорн

получилось бы, если угаритское письмо[7] смешали бы с огамом[8], – рума, наречие, использовавшееся в южных пределах Ада. Потом включился университетский автопереводчик, продвинутая версия для студентов факультета демонологии:

      «Смерть придет в этом году».

      О, черт. Теперь и ему тоже? От мысли, что я подвергла его опасности, стало не по себе. Но в самом деле, как отправитель на него вышел?

      – Ты переслал мое письмо себе, может, поэтому получил?..

      – Теория неплохая, – согласился Диз. – Но я отправил его на свой рабочий ящик. Этот – личный.

      Тогда загадка. Я наклонилась к компьютеру и вчиталась в превью предыдущего письма.

      – Не то чтобы я лезла в твою почту, но тебе тут и в соседнем письме обещают бестиарий[9], свежевание и… кровавого орла[10]? Что это? – Чем бы оно ни было, судя по первым двум пунктам списка, ничего приятного ожидать не стоило. – Это тебе тоже аноним прислал? Я такого не получала.

      – Что? – Диз на мгновение перестал соскребать остатки йогурта со стенок стакана. – А, нет. Это отец приглашает домой на каникулы.

      – Твой отец посылает тебе имейлы?!

      Я не знала, чему удивляться больше: наличию в Аду интернета или уровню компьютерной грамотности тысячелетнего демона. Или, собственно, содержанию письма…

      – Строго говоря, печатает и посылает их его секретарь. Отец только диктует.

      Снова взглянув на превью, я нервно сглотнула.

      – Хорошенькое приглашение…

      – Поэтому я не спешу им воспользоваться, – Диз потянулся и захлопнул крышку ноутбука, прежде чем я успела рассмотреть что-то еще.

      – Он всегда такой… – с намеками у меня было хреново, поэтому я решила спросить напрямую: – У тебя проблемы?

      Диз нахмурился.

      – До тех пор, пока я нахожусь на территории университета, нет. Мы можем закрыть эту тему?

      Нет. Не можем. Оглянувшись на Бенедикта, который, казалось, был увлечен чтением, я тихо спросила:

      – Из-за меня?

      И Мора, которому Диз должен был хранить верность. Из-за того, что в прошлом семестре он решил помочь, хотя мог остаться в стороне.

      – Частично.

      По крайней мере, Диз был честен. Чувство вины обрушилось на меня с новой силой, поэтому я не могла не предложить:

      – Если хочешь, бросай это дело. Забудь о моей просьбе. Я пойму, правда.

      И даже поприветствую такое решение. Я не могла исправить то, что наделала осенью, но меньше всего хотела бы доставлять ему неприятности. Зато Диз, кажется, оскорбился.

      – И не выяснить, кто обнаружил мой ящик, который в университете никому не известен? Не думаю. В этом деле мы разберемся вместе.

      И хотела бы я верить, что никто при этом не пострадает…

      Но не получалось.

      – Милый, – оценила я профильное фото незнакомого мне блондина, присаживаясь рядом с Райли.

      – Милый, – согласилась она и поджала губы. Даже на стакан с кофе, который я поставила перед ней, не обратила внимание.

      – Почему

7

Один из древнейших алфавитов, клинопись, появившаяся в XV веке до н. э. на территории современной Сирии.

8

Письменность древних кельтов и пиктов, употреблявшаяся на территории Ирландии и Великобритании в IV–X веках н. э.

9

Вид казни в Древнем Риме, когда приговоренных безоружными выводили на арену против диких зверей.

10

Вид казни у викингов, при которой жертве делали разрез вдоль позвоночника и выламывали ребра наружу так, чтобы они напоминали крылья орла. Легкие при этом вытаскивались через разрез и вешались на ребра, а раны посыпались солью.