Институт моих кошмаров. Адские каникулы. Алиса Дорн

полотенце в корзину для грязного белья и улыбнулся. – Проблема, значит? Самокритичность – это что-то новое. Мне нравится.

      Между прочим, он сам меня так называл. Давно уже… Но это было в прошлом. А «друг» тоже звучало неплохо.

      Правда ведь?

      – Надеюсь, ты принесла кофе?

      Я молча протянула ему чашку.

      – А поесть?

      – А сказать сразу не мог?

      Пожав плечами, Диз залпом выпил кофе, поморщился и, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Мы с соседом проводили его одинаково недоуменными взглядами, потом тот повернулся ко мне.

      – Друг?

      Я невольно повторила Дизов жест и села в ногах его кровати.

      – Похоже на то.

      Скрестив руки на груди, брюнет с большим подозрением рассматривал меня. Интересно, что он ожидал увидеть? Стянув и без того длинные рукава кардигана еще ниже, я сцедила в кулак зевок и украдкой оглядела комнату. Наша с Софией шла по четной стороне, и из окна был виден газон, окружавший главное общежитие. Окно их комнаты выходило прямо на кухню. Веселая, должно быть, панорама. У подоконника стоял спертый из той же кухни барный стул – по лежавшим на нем же сразу трем ноутбукам я даже догадывалась чей. Ну да, письменный стол ведь при двух кроватях на комнату полагался всего один…

      Диз вернулся, хлопнув дверью, – с черничным йогуртом в руках и ложкой за ухом, и внимание брюнета в очках переключилось на него.

      – С каких пор друзья приносят кофе в постель? – поинтересовался он.

      На что это он намекал? Я решила вмешаться.

      – Чисто технически в постели сейчас только я, – я похлопала ладонью по зеленому в черную клетку пледу, – и у меня кофе как раз нет.

      Моих оправданий не заметили.

      – Надеюсь, от меня ты не ожидаешь того же? Чисто по-дружески, – продолжил сосед.

      – Так мы все-таки друзья? – оживился Диз, зачерпывая ложкой йогурт. – Бенедикт – Наташа. Наташа – Святой Бенедикт.

      – Действительно святой?

      А что, в ГООУ все было возможно.

      – Нет, – мрачно ответил брюнет. – Это дурацкая шутка, которая почему-то кажется ему остроумной.

      – Действительно святой, – подтвердил Диз и прошел мимо нас к подоконнику. – Живет в ските, чужд мирским искушениям, денно и нощно учится, посвятив себя спасению рода человеческого. Демонолог, – пояснил он для меня последний пункт, – и совершенно зря выбрал эту специальность, я всегда ему повторяю. Ибо, как говорил святой Альберт про демонологию, a daemonibus docetur, de daemonibus docet, et ad daemones ducit.

      Мы с Бенедиктом снова переглянулись.

      «Сноб», – ясно читалось в его взгляде.

      «Позер», – мысленно согласилась я.

      – Да ладно, неужели никто не знает латынь? Что вы делали двенадцать лет в школе?

      – Vade retro[6], – буркнул Бенедикт, сопроводив пожелание весьма характерным жестом, так, что даже я поняла, хотя не изучала мертвые языки.

      – У меня была одиннадцатилетняя программа.

      – Это, конечно, все объясняет, – согласился Диз

6

«Изыди», «Иди прочь» (лат.). Средневековая бенедиктинская формула для изгнания Дьявола.