Бриллиант мутной воды. Дарья Донцова

она купила накануне накладные ногти, решила пофорсить перед будущей невесткой.

      – Ваня, – возмутилась Нора, – ты издеваешься, да? Ну-ка, вспомни Соню.

      Пришлось мне согласиться с хозяйкой. Госпожа Чуева была вовсе не похожа на модную даму. С одной стороны, ей, скорей всего, было просто наплевать на то, что весь мир влез в широкие брюки, с другой – у нее элементарно нет денег. Соня носит те вещи, которые висят в шкафу лет десять. Не рваные, и ладно. Нет, она очень аккуратна, вся ее старомодная, весьма ветхая одежда чисто выстирана и тщательно отглажена. Вы, наверное, не раз встречали на улицах таких женщин, не слишком полных или худых, одетых в безликие юбки и кофты, волосы этих дам уложены на бигуди и начесаны, а туфли они предпочитают на толстом, практичном каблуке. Под стать костюму и сумка: нечто среднее между чемоданом, портфелем и хозяйственной торбой. В такую при случае влезут все необходимые вещи: телефонная книжка, тетрадь с лекциями, батон хлеба, пакет молока, гроздь бананов и упаковка памперсов для внуков. Впрочем, с другой стороны, может быть, госпожа Чуева и хотела бы хорошо и модно одеться, я не верю, что на свете найдется хоть одна женщина, совсем лишенная этого желания, но у нее не было таких возможностей. Все деньги Соня тратила на Николашу, вот ее сынок – завсегдатай элитных магазинов, на рынок парень никогда не пойдет. Не царское это дело.

      Нора права. Увидеть Соню с накладными ногтями так же невероятно, как встретить на московских улицах медведя на коньках. Хотя, учитывая нынешнюю погоду, коньки просто необходимая вещь. Ладно, представим на секунду, что Соня лишилась разума и приобрела пластмассовые ногти. Но она бы ни за что не выбрала кроваво-красные, скорей уж нежно-розовые и бежевые…

      Словно подслушав мои мысли, Нора сказала:

      – Пурпурный маникюр давным-давно не в моде. Людей моего положения привлекают нейтральные цвета, молодежь предпочитает экстремальные варианты.

      Я вспомнил хорошенькие ручки Риты, украшенные самым невероятным образом. Внучка Норы рисует на отполированных ноготках целые картины, а ноготь на указательном пальце у нее проколот, и в дырочку вставлен колокольчик.

      – Теперь следующее, – продолжала Нора, – сначала…

      Вдруг она замолчала и, пробормотав: «Лучше покажу», – покатила к двери.

      – Вы куда? – удивился я.

      – Хочу тебе кое-чего продемонстрировать, – загадочно ответила хозяйка, – никуда не уходи!

      Я остался в кабинете и вновь начал бороться со сном. Часы показывали девять вечера, мой организм, измученный встречей Нового года и шатанием без машины по ледяным улицам, требовал отдыха.

      – Ну как? – раздалось за спиной.

      Я обернулся, и сон слетел с меня мигом. В инвалидном кресле сидела… Соня. Нет, Нора с лицом своей подруги.

      – Ну как? – повторила очень довольная хозяйка.

      – Потрясающе, – пробормотал я, – каким образом вы достигли подобного эффекта?

      – Элементарно, Ватсон. Нахлобучила на голову парик, сверху нацепила шапку, выпустила челку до бровей, на нос водрузила жуткие очки, а родинку сделала из куска черного хлеба. Падает все время, зараза. Думаю, что та дрянь, которая затеяла эт