Весьма сентиментальное путешествие из Парижа в Венецию и обратно, или паломники страсти. Игорь Шинкаренко

себе,– и это тело…! Он должен быть невероятно красив… обнажённый, в этой великолепной позе чувственной лени!

      Этри подумала о рекомендациях Жана… и улыбнулась… ведь она ещё не добралась даже до границ Италии, а его предсказание уже стало сбываться, и пробормотала сама себе:

      – 

      Решительно, невозможно скучать в поездке, когда в ней появляется смысл…

      А за окном один пейзаж сменял другой.

      «Маленькие ели, и зелёные ставни,

      знаете ли Вы, где хотела бы я вас увидеть?

      У входа в мой дом, в новогоднем убранстве!»-

      Тихо напевала Этри, и закончила со вздохом: «Желать, мечтать… это-единственная острая приправа в нашей пресной жизни… такая же, как яркое солнце, когда оно выходит из-за облаков.»

                                    ***

      В Люцерне этот английский юноша Дик Стратмор, а именно это имя Этри прочитала на его чемодане, вышел из поезда вместе со всей своей семьёй. Он простился с парижанкой в облаках ароматного табака, который окутывал их фигуры благодаря порыву ветра его трубки, и это нежное покрывало скрывало его напряжённый взгляд. Внезапно Этри почувствовала, что крайне удручена этим расставанием… буквально разбита… уничтожена… ей показалось, что солнце исчезает с её горизонта… и надолго, хотя ты рассчитываешь, что оно будет светить до конца дня.

      «Кажется, я уже почувствовала вкус к этому молодому британскому самцу,– сказала она сама себе.– Глядя на его рот, хочется оказаться вместе с ним наедине на узком канапе. Он неплохо сложен! И какая походка… какой шаг…! До свидания, Дик!»

      У двери она отвернулась, чтобы пройти в своё купе. Услышал ли он звук её слов: «До свидания?» Неизвестно, но на набережной англичанин вдруг повернулся, поднял глаза к Этри, посмотрел на неё, а затем вновь медленно закрыл свои веки, как будто взор его глаз наткнулся на слишком яркий отблеск солнца.

      Этот жест её взволновал. Но что он означал… после всего, что между ними… не произошло? А дым его трубки? Всего лишь угольная пыль? Он видел только её, или это действительно был только всего лишь солнечный зайчик?

      Но, в глубине души Этри знала, была уверена, что глаза англичанина остановились на её прекрасном изображении… и при виде её образа… в непроизвольном почтении к её красоте… возможно…?

      Флош вывела Этри из задумчиво-мечтательного настроения, в то время, когда поезд уже начал пробежку по берегу водной глади озера.

      – 

      На сколь прекрасно это озеро… Люцерна! Luzerna! Италия! Italia!– Напевала она мелодию на стихи сонета «Сорренто» Джованни Боккаччо.– Мне бы очень хотелось приобрести почтовые открытки с этими видами для детей. Не могли ли бы Вы мне их купить на ближайшей остановке?

      Этри, которая и сама коллекционировала такие почтовые открытки, была чрезвычайно любезна и, спустившись с подножки поезда на первой же станции, выбрала самые интересные, и оплатив их, принесла в купе.

      – 

      Но