Серебряный крест. Елена Садыкова

на втором этаже заметно поубавилось. Я с удовольствием вытянула ноги и постаралась задремать. Ничего не получалось, слишком холодно. И почему все эти новые техностроения такие холодные? Наверное, люди и произведения живописи в такой температуре хорошо сохраняются. В оправдание этой версии температурного режима сразу за углом была выставка работ местных художников. Побродив среди картин и погревшись в ярких пятнах периферийной живописи, я переместилась в буфет. Рядом с урчанием кофе-машины я почувствовала себя гораздо лучше, да и в сон не так клонило. Когда я допивала вторую чашку, объявили Прагу.

      Таможенный контроль в пять утра соблюдал формальности, но не проявлял бдительности, и все сонно шли через duty-free к своим выходам. Позвонил Андрей:

      – Купи сигарет. У меня заканчиваются, а утром нам придется ждать, пока откроются магазины.

      – Хорошо. Ты что сейчас куришь?

      – «Давидофф лайт».

      – Дамские? – съехидничала я.

      – Белые – прошипел он в ответ.

      Я летела к брату. Наша с ним разница в возрасте была больше, чем у него с моим старшим сыном, и относилась я к нему как к «братьям меньшим» – с любовью. Когда Андрей сообщил, что его переводят из нашего сибирского города в Прагу, образовалась пустота, которую ничем не заполнишь, пока сама не зарастет. Блок сигарет целиком поместился в моей новой дамской сумочке, специально предназначенной для перелетов. В нее много чего такого могло поместиться, но я сдерживала себя изо всех сил.

      Новенький «боинг» еще набирал высоту, но заботливые стюардессы уже предлагали всем желающим алкогольные напитки. Я не стала отказываться, но из пластикового стакана с красным вином смогла сделать только пару глотков. Потом самолет наклонился, незакрепленный столик спружинил, и вся кроваво-красная жидкость оказалась на моих любимых белых штанах. Стюардесса, увидев мой ужас, компетентно заявила:

      – Не беспокойтесь, у нас такое бывает почти каждый рейс. Нужно смывать минералкой.

      – Минералкой?!

      – Она с газом. Это помогает от винных пятен.

      – Я даже не знаю, что из этого считать пятном – остатки белого или красное?

      Стюардесса гордо вскинула голову и сказала:

      – Идите в туалет, раздевайтесь. Я сейчас принесу полотенце и пару бутылок воды.

      После того как я заняла свое место в туалете первого салона, им уже никто не смог воспользоваться в течение всего полета. С пятном справиться удалось, но к тому времени, когда самолет начал снижаться, на мне было мокрым все, что ниже пояса.

      Андрей оторопел:

      – Ты самолетом летела или часть пути вплавь?

      – Ты сам-то как думаешь?

      – Думаю, что это бывает только с тобой.

      Он чмокнул меня в щеку.

      – Как долетела?

      – В туалете.

      Брат не расстраивал меня больше вопросами про мой внешний вид. Решил спросить про огромных размеров чемодан, который катил перед собой.

      – Что в чемодане?

      Я разозлилась окончательно:

      – Твои вещи!

      – А я думал, что пассажиры летают