Мать и дочь: синхронная любовь, или Французские амуры против американских эротов. Луиза Дегранж

из роз Национального парка. Впрочем, пухленькая и веснушчатая непоседа всегда любила солировать. Беспечные и веселые приятельские отношения рыжей болтушки-хохотушки Ти с черноволосой тихоней Гло начались еще с колледжа.

      Девчонки познакомились на хоровой спевке.

      Глория Дюбуа обогнала сияющий никелированным тюнингом внедорожник.

      Как давно это было… Исполнение на два голоса… Аплодисменты переполненного зала… На три голоса – безудержная овация…

      Аспирантка, приобретшая за двадцать пять лет жизни лишь одну-единственную подругу, впрочем, как будто созданную для облегчения души, пустячных разговорчиков и прочих не относящихся к науке дел, повернула налево, как того требовал гигантский плакат, на котором была начертана схема Национального парка роз.

      Тина Маквелл обожала чирикать о чем угодно: рецептах яблочного пирога, голливудских звездах, сезонных распродажах, чиклитах, тенденциях в моде, противозачаточных средствах, ну, и конечно же о многочисленных знакомых, которых имела целую уйму, так как была по натуре экстравертом. О недавних похоронах, состоявшихся помолвках, несостоявшихся свадьбах, прошедших крещениях, минувших юбилеях. Вербальный цунами, насыщенный сплетнями, догадками, слухами, а также информацией из глянцевых журналов, местных таблоидов и, разумеется, Интернета, по традиции, заканчивался вместе с мороженым, шоколадом и соками. Впрочем, изредка подруги, вполне достойные счастья и благополучия, делились подробностями о неудачах на личном фронте.

      Нет, явно у подавляющего большинства мужчин аллергия на девушек из научных кругов.

      Но и ландшафтовед с двумя дипломами, и аспирантка, отмеченная грантом, все же надеялись, что в каждом правиле имеется исключение.

      Глория едва не смяла передним бампером столб, увенчанный рекламой мыла, сдобренного розовой эссенцией.

      – Надеялись – и не зря!

      Влюбившейся аспирантке казалось, что теперь-то наверняка ее сильное, почти на грани разумного, едва контролируемое чувство не должно остаться безответным.

      Надо только дотерпеть до завтрашнего утра, до как бы случайного свидания, о котором никто еще не знает.

      Подрулив к стоянке автомобилей, почти не заполненной в этот будний день, Глория на миг поймала отражение в зеркальце, приклеенном на панели между спидометром и тахометром, и, улыбнувшись сама себе, выдала очередную знаменательную фразу:

      – Вау! Для всей Америки – обычный трудовой день, но только не для меня.

      Аспирантка, явно вступающая в новую, еще не изведанную полосу жизни, нашарила на заднем сиденье косметичку.

      – Да здравствует понедельник!

      Глория еще разок перемигнулась с зеркальцем, которое лучилось то ли от благостного сентябрьского важного солнца, то ли от радости за голубоглазое отражение.

      Конечно, подружка Ти разнесет по всей округе и дальше весть о первой настоящей любви аспирантки, поглощенной до этого исключительно научными изысканиями, – но зачем скрывать этот неопровержимый факт? Что случилось, то случилось.

      Как обычно, Глория Дюбуа, миновав