Матушка. Анатолий Гармаев

а ты охотно и неутомимо работаешь ему. Он трясется от злобной радости, когда кто попадает в сети греха и остается в них»11.

      Эти слова святителя нужно услышать. Не только разсудком. Нечувствию сердца это не поможет. Но услышать каким-то движением сердца, принять, поверить, дрогнуть, сокрушиться в нечувствии. Чтобы появились чувства, и они, «исполнив душу, возбудили уснувшую ее энергию, возродили позыв и желание выхода из опасного своего положения».

      Вот теперь мы подошли к самому опасному и лютому греховному покрову – безпечности. Он паразитирует на вожделевательной силе души. Он разслабляет волю ко всему нравственному и святому и, напротив, ко всему греховному подвигает с рвением. Воля, схваченная этим покровом, теряет разумное свое, перестает быть свободною и перестает быть волею. Одна только животная энергия, подвигающая душу в любые грехи, она только и остается с человеком.

      Движимый этим покровом человек мимо своего сердца и мимо сознания, что грешить нельзя, будет делать грех: не успел оглянуться, как уже поднялся и пошел исполнять грех. И уж остановить себя нечем. И только исполнив грех, человек придет в силу сознания, чтобы теперь виниться, сокрушаться, ругать себя, может быть, каяться. Да только грех уже сделан. И так каждый раз.

      Покров безпечности оказывается сильнее даже самых, казалось бы, решительных обещаний не грешить. Но вот наступил момент, разгорелась страсть, и ничем остановить ее не получается. Так и начинает навыкать человек греху. А потом уже и грех за грех не признает. Делает его, как что-то обычное. А там, глядишь, чем-то приукрасит, оправдает, убедит себя и окружающих, что так-то и хорошо жить, да и лучше так, чем не так. Вот и слепился с грехом. Принял его в свой покров безпечности как что-то родное, приятное, как бы жизнетворное даже.

      В наше время много и очень много людей были призваны в Церковь. Пережив на себе действие призывающей благодати, воскрыленные ею, легко и радостно начинали свою церковную жизнь. Но лет через три-пять, у кого-то через семь благодать, исполнив свое призывание и начальное наставление, сокрывается в сердце человека, оставляя его один на один с собою. Так же делал Господь, когда выходил к людям и говорил им притчами на площадях, затем проходил сквозь толпу и удалялся в пустынные места, где его не просто было найти. И люди искали Его и находили порой в двух днях пути от города. Для этого нужно было оставить свои дела, близких, или и их взять с собою, искать, долго не зная, где Он, и, наконец, найти.

      Так и сегодня, когда благодать сокрывается, нужно теперь самому искать ее, трудиться ей навстречу, оставаясь в тех действиях и в том порядке жизни, которому благодать уже научила. Но теперь нужно делать все известное не ее дыханием, а собственным усилием и трудом. Здесь и открывается, что из многих званых остается немного избранных, которые готовы на этот труд ради Господа. И труд этот становится их жизнью. Не дом, не семья,